Поэт и моряк Юрий Инге

С Марией Сергеевной Инге-Вечтомовой – внучкой поэта-балтийца Юрия Инге, мы познакомились давно – накануне празднования 60-летия Великой Победы. Так уж получилось, что побывать в Кронштадте ранее ей не довелось. Естествено, что знакомство с городом началось с улицы, которая носит имя Юрия Инге.
Улица внучке поэта понравилась: прямая и широкая,  в самом центре города. Здесь и начался наш разговор о её знаменитом дедушке, сто лет со дня рождения которого исполнялось как раз в 2005 году – в год 60-летия Победы нашего народа в Великой Отечественной войне.
А 28-29 августа мы будем отмечать 75-летие героического и трагического Таллинского прорыва, в котором погиб её дед. И накануне этой даты мы решили рассказать о внучке поэта, потому что именно она сегодня делает очень многое, чтобы память о героях Балтики была жива…

Сын поэта Сергей Юрьевич Инге-Вечтомов, его внучка Мария Сергеевна Инге-Вечтомова и его правнуки на улице Инге. 2005 год. Фото Владимира Бабича 

Внучка поэта

Когда Маша Инге-Вечтомова была во втором классе, её бабушку пригласили в школу на праздник, посвящённый Дню Победы. Речь на встрече шла о пионерских дружинах, которым присвоено имя бабушки – ленинградской писательницы Елены Вечтомовой. Маша помнит, что именно на этом празднике в очередной раз, но воспринимая более осознанно, чем в раннем возрасте (быть может, потому что это звучало не дома, а в школе), она услышала рассказ Елены Вечтомовой о дедушке – поэте-балтийце Юрии Инге.
Он погиб в первые месяцы войны, 28 августа 1941 года, при переходе кораблей Краснознамённого Балтийского флота из Таллина в Кронштадт. Через три дня исполняется 75 лет со дня его гибели в водах Балтики. 75 лет трагическому Таллинскому переходу.
Историю творят люди. И если фотографии этих людей висят дома, на стене, а рассказы о них звучат на страницах бабушкиных дневников или в её воспоминаниях, тогда история становится частью жизни. Бабушка была писателем-публицистом, очеркистом и поэтом, автором книги о матери Ленина («Повесть о матери») и о секретаре Ильича – Жене Егоровой. И, конечно, её муж – поэт Юрий Инге, погибший в войну, был героем многих её очерков.
О том, что в Стрельне, где родился и жил Юрий Инге, есть библиотека его имени, Марии Сергеевне Инге-Вечтомовой было известно с детства. По инициативе директора этой библиотеки и её бабушки здесь был организован музей Юрия Инге, в котором находятся его вещи и книги. Знала она и о том, что в Кронштадте есть улица Инге. И хотя на её открытии ей побывать не пришлось, она видела фотографии, на которых запечатлено, как члены её семьи выступают у микрофонов, помнит, что ей тогда объяснили: эти фотографии из Кронштадта – с праздника, посвящённого открытию улицы имени Инге.
«Кронштадт» – слово, которое не раз звучит в его творчестве:
«Мы нынче опять
вспоминаем, ребята,
Былые дела и бои,
Походные вахты
питомцев Кронштадта,
Дела
краснофлотской семьи…»
С творчеством Юрия Инге Мария Сергеевна знакомилась со слов всё той же бабушки, которая на всех вечерах читала его стихи, чаще всего – «Порох».
«Придёт пора –
заплесневеет порох,
Исчезнут деньги –
зависти исток,
Исчезнут даже люди,
для которых
Придуман
смертоносный порошок…

…Двадцатый век
идёт в военных сборах.
С оружьем мы
на рубежах стоим…
Придёт пора…
Но нынче нужен порох.
Сегодня он ещё необходим».
Эти строки органично ложились на восприимчивую к стихам детскую душу, и конечно же, запомнились ей с детства. И когда впоследствии она листала сборник стихов Юрия Инге, то
с радостью узнавания находила там и эти стихи, и многие другие, также знакомые с детства: рассуждения о жизни, призывающие и читателя задуматься; описания природы, городов и мест, где побывал романтик и путешественник Юрий Алексеевич Инге. Его стихи, считает внучка поэта, это целая повесть о нелёгком, нешуточном, непростом, жестоком мужском ремесле. Это рассказ о линкорах, подлодках, старых крейсерах, о шестидюймовках и пятимоторных кораблях, о лоцмейстерских картах, о мичманах и матросах. Вся его балтийская лирика – это сплав свинца и стали.
Сборников его стихов было издано несколько. Самый первый – «Эпоха» – вышел в начале 30-х годов, в эпоху, когда мечтали о коммунистическом будущем.
И романтика коммунизма отражена в стихах Юрия Инге. Невольно проникаешься этой романтикой и веришь в то, что пламенные строители коммунизма, как было принято говорить, искренне верили в то, что делали. Но романтику в те годы ставили Инге в вину.
И ещё говорили, что он эпигон, но это, как утверждает внучка поэта, филолог по образованию, – уж слишком, потому что следование лучшим образцам классической поэзии всегда приветствовалось, и не только в поэзии – в любой области искусства.
Больше всего ей нравилось стихотворение «Порох», наверное, потому, что оно чаще всего цитировалось. Ещё она помнит, как в огромной витрине Дома книги, где на 3-4 этажах располагались редакции газет и журналов, была помещена строка из стихотворения Юрия Инге:
«Я мысль свою,
заверстанную в слово,
Как эстафету в беге
передам».
Для неё это было удивительно, почётно: каждый день переходить Невский и видеть перед собой стихи своего деда, видеть свою фамилию. Не где-нибудь, а на Невском, не где-нибудь,
а в витрине Дома книги. Впрочем, называть своего деда «дедушкой» Маше всегда было странно, ведь он погиб таким молодым.

В 36 лет…

Когда Мария Инге-Вечтомова заканчивала университет, ей предложили написать дипломную работу о творчестве Юрия Инге, чему она была очень удивлена: как можно писать дипломную работу о творчестве своего дедушки? Тогда он был для неё ещё просто родственником, хотя она и знала, что дедушка – герой, поэт-балтиец, погибший за Родину. Исследовательская работа не состоялась – о родственнике писать неэтично. Совершенно ложный, в данном случае, вопрос этики, как раз было бы прекрасно, если бы написала тогда, по воспоминаниям бабушки, которой теперь, к сожалению, уже нет. Но бабушка и сама никогда особенно не привлекала внимания внучки к творчеству Инге – Юрки, как она говорила. Тоже, наверное, по соображенимям этики, ведь это был друг её молодых дней, и они были друг для друга – Юрка и Лялька…
Сразу после объявления Великой Отечественной войны по радио прочитали поэму Юрия Инге, которую в тот день передавали несколько раз. Последние строки уже звучали как сообщение с поля боя:
«Получена первая сводка.
Товарищ, война началась!»
А самые знаменитые строки Инге нашли в Рейхстаге, в победные майские дни:
«Года пролетят,
Мы состаримся с ними,
Но слава балтийцев –
Она на века!
И счастлив я тем,
Что прочтут моё имя
Из выцветших строк
«Боевого листка».
Эти своего рода пророческие строки в листовке оказались слегка переделанными, всего одно слово было заменено, не «слава балтийцев» – она на века», а «слава солдат – она на века». Вот так стихи Юрия Инге поддерживали боевой дух солдат Великой Отечественной…

Сын

Семья Юрия Инге в годы блокады оставалась в Ленинграде, хотя он и говорил Елене Вечтомовой: «Уезжай, не подвергай опасности жизнь. Ни свою, ни сына!» Сын родился накануне войны – в 1939 году. Но они остались. После гибели мужа Елена Вечтомова продолжала получать от него письма, которые он послал ей из Таллина. Человека нет, а письма от него идут…
В связи с этим, Елена Вечтомова написала в своём дневнике: «Юрка мне рассказывал раньше о таком случае. Мы сидели на скамейке в парке, он говорил – и я ему тогда не верила. Я сказала: «Ты это сочинил». Вспомнила об этом, когда он погиб, и когда я сама получала от него письма – его не было, а письма продолжали приходить, и это действительно ужасно…»
«Милая моя Алёнушка! Как там мой сын?..»
Несколько раз была попытка организовать эвакуацию семьи Инге, но что-то сорвалось, почему-то они не уехали, и в результате так и остались в осаждённом Ленинграде. Когда уже наступили кошмарные голодные дни, Елена Вечтомова пишет: «Юрка всегда говорил: «Сделай запасы, не увлекаясь». Ах, как жаль, что я не увлеклась, хорошо бы было увлечься» «Кто-то сказал: покупай больше витаминов и гематоген, вот я купила несколько, – вспоминает Елена Вечтомова, – как жаль, что мало, они нас выручили, эти витамины, так же, как и черника, купленная в аптеке для лечебных целей…»
Они остались одни в блокадном городе, и Елена Вечтомова пишет в дневнике: «Юрка нам бы этого не простил…» Но когда эти четыре ужасных года кончились, она с радостью и гордостью говорила, что прожила эти годы в Ленинграде, вместе с другими ленинградцами, и Сергей Юрьевич Инге – сын Юрия Инге, когда вырос, всегда говорил: «Мы не драпали!»
Сергей Юрьевич Инге Вечтомов, академик Российской Академии наук, генетик, взял от отца самое лучшее – упорство в работе и творческий подход к любому делу. А ещё ему передалась романтика, присущая Инге.
Мы встречались с Сергеем Юрьевичем Инге-Вечтомовым накануне 60-летия Великой Победы, в апреле 2005 года. На просьбу рассказать об отце он тогда ответил:
– Отца я не помню. Единственная картинка, запечатленная в памяти ребёнка: он уходит, а за оконм – штык его винтовки. Мать всегда подвергала сомнениям это моё младенческое воспоминание,  а потом вдруг и сама вспомнила, что однажды действительно такое было: отец приходил с винтовкой…
Отец всегда был живой легендой. Юрий Инге, немец по происхождению, за свои стихи, за боевой листок «Бьём!», за всё, что он в нём писал, был заочно приговорён к смерти немецким командованием. Получается, что приговор был приведён в исполнение во время Таллинского перехода…
С творчеством отца я знаком, благодаря маме. Когда научился читать, сам читал его стихи.
Гордился ли я тем, что отец – поэт? Мы жили в такое время, когда быть ребёнком интеллигентных родителей было, по меньшей мере, немодно. Но было свято то, что мой отец погиб на войне…

Память

Военный корреспондент газеты «Красный Балтийский флот» поэт-балтиец Юрий Инге погиб в самом начале войны, при прорыве кораблей из Таллина в Кронштадт, но не зря к штыку было приравнено перо – стихи Инге воевали всю войну…
На мемориальной доске на доме № 1 по улице Инге начертано: «Инге Юрий Алексеевич. 1905-1941. Поэт и моряк. Он воспевал море и погиб в море во время перехода наших кораблей из Таллина на защиту Ленинграда 28 августа 1941 года. Балтика была его жизнью. Родина его не забудет».

Доску обновили в канун

60-летия Великой Победы, и на празднике улицы, носящей имя отца, Сергей Юрьевич Инге-Вечтомов сказал, что он рос с осознанием того, что отец погиб на войне, а это значит: ему, сыну, нужно так прожить свою жизнь, чтобы быть достойным памяти отца. Самым дорогим для мальчишек военных лет была память об отцах, погибших на войне…
Ну а главной хранительницей памяти поэта в семье является его внучка – Мария Сергеевна Инге-Вечтомова, которая приняла это служение как свой долг от бабушки – писательницы Елены Вечтомовой, жены и друга Юрия Инге.
«В 1944 году – рассказывала при нашей встрече Мария Сергеевна, – вышел сборник стихов Юрия Инге. В предисловии Елена Вечтомова, Вишневский, Зонин и Азаров сказали, что никто не видел его мёртвым, поэтому нельзя заключить его имя в траурную рамку, а стихи его живут и призывают к победе. Не в этом ли жизнь создавшего их человека?
«Но жизнь моя ещё
не отзвучала,
В ней каждый миг
похож на зов к борьбе…»

Мы не можем не гордиться поэтом, воспевшим Балтику, защищавшим её лицом к лицу с врагом в атаке по-балтийски и не желавшим себе провожатых, речей, суеты.

«Нет, мне не надо
провожатых,
Речей, вокзальной суеты:
пусть представители
пернатых
Мне салютуют с высоты».

И в скромности своей был счастлив тем, что прочтут его имя средь выцветших строк боевого листка…»

Мария Сергеевна Инге-Вечтомова сегодня ведёт огромную деятельность по увековечиванию памяти о героическом прорыве кораблей и судов Краснознамённого Балтийского флота из Таллина в Кронштадт, о героях, погибших в водах Балтики в первые дни войны…
«Хранить и беречь наше героическое прошлое, продлевать память – это нам доступно. И те, кто знают свою историю, могут помочь этой ниточке связать прошлое и будущее», – убеждена Мария Сергеевна Инге-Вечтомова, внучка поэта-балтийца, которую семейная память о дедушке привела к пониманию важности и ценности нашей общей памяти о прошлом.
И та многогранная деятельность, которую сегодня проводит она и её единомышленники, приносит свои плоды – устанавливаются памятники, открываются мемориальные доски, проводятся конференции, публикуются материалы в СМИ, идёт работа в соцсетях, выходят книги, бережно собираются имена… Таллин, остров Гогланд, Кронштадт, Санкт-Петербург (Ленинград)…
Вокруг них объединяются люди. Участников прорыва, оставшихся в живых, уже, к сожалению, мало, но есть дети, внуки, правнуки…
Есть живая память о подвиге.
Ведь «слава балтийцев – она на века!»

Анна МАКАРОВА