Команда трюмных подводной лодки С-156 во главе со своим командиром Новицким. 1965 год

«Подводная лодка уходит в поход
В чужие моря и заливы.
Её провожает Кронштадт и Кроншлот
И встречи желают счастливой…»
Ольга Бергольц, 1942 год

Учебный поход. При выполнении боевых задач

На пирсе 25-й бригады сигнальщик Алексей Ефстафьев ПЛ С-189

Трюмный ПЛ С-156 Павел Юров 

28 ноября 2013 года исполняется 95 лет 25-й бригаде подводных лодок Ленинградской Военно-морской базы, где служил мой папа — старший мичман Павел Иванович Юров. Этот юбилей поистине значим как для Балтийского флота России, так и для Кронштадта – города морской славы.
В канун памятной даты хочется, наверное, говорить даже не столько об истории соединения, сколько о людях, чьё мужество является примером патриотизма для многих поколений.
Наверное, вряд ли кто из горожан может представить те ощущения, которые испытывает моряк, находясь не одни сутки под водой.
«Вокруг всё волны да волны, всё тот же обласканный ветрами морской простор. Далеко за кормой подводной лодки пламенеет закат. У борта плещется вода, поминутно меняя свою окраску: то становится какой-то сероватой, то вдруг начинает отсвечивать голубизной.
После длительного пребывания под водой почти все свободные от вахты высыпали наверх. Кто курит, жадно затягиваясь, кто просто стоит на узенькой скользкой палубе, подставив лицо потоку влажного воздуха, провожая взглядом улетающих куда-то чаек…»

Конечно, в этом есть и доля романтики, но, в первую очередь, и каждодневная тяжёлая работа, о которой многие ветераны-подводники вспоминают с теплотой:
«Не думал, что так жалко всего этого будет. А вот напоследок грустновато. Много тут моего остаётся…»
Остаётся не только в памяти у тех, кто служил, но и у тех, кто ждал на берегу. Являясь дочерью подводника, я не раз переживала ощущения причастности к военной службе.
Мой папа был старшиной команды трюмных всем известной подводной лодки С-156, которая не раз объявлялась отличной. Трюмные машинисты отвечали за всплытие и погружение подводной лодки, а значит, за жизнь корабля и всего экипажа. И только военный человек может понять, что за этим стоит, и как нелегко это даётся. Несмотря на это, папа считал, что главное – это работа с людьми. Все они разные, и к каждому надо найти свой подход. Только душевные, откровенные беседы, бесспорно, помогали воспитанию коллектива, ведь моряки подолгу не бывали дома. А одна из задач соединения – обеспечение подготовки мичманов и прапорщиков, старшин и матросов в системе учебных отрядов, школ и офицерских курсов, обеспечение учебной практики курсантов, слушателей высших военно-морских учебных заведений на кораблях ВМФ.

Только вложенная командирами любовь к службе на подводных лодках, чувство ответственности за порученное дело и готовности выполнить любой приказ Родины смогли воспитать не одно поколение настоящих подводников.

Каждый раз, проходя мимо КПП бригады, вспоминаю торжественные построения по случаю возвращения подводных лодок из боевого похода на базу: то и дело мелькающие фуражки, парадные кители, начищенная позолота кортиков, развивающиеся по ветру ленточки бескозырок. Но речь сейчас пойдёт о несколько другом: о дизельных подводных лодках.

В истории подводного кораблестроения им принадлежит особая роль. Это были первые отечественные многоцелевые лодки среднего водоизмещения. По многим техническим показателям, считаясь лучшими в своём роде, они выполняли оперативную службу на морских коммуникациях противника, позиционную службу в районах пунктов его базирования и портов, разведку и дальний дозор, а также выполнение активных минных постановок на путях следования кораблей и судов противника. Именно они являлись гордостью 25-й бригады. Подводники «из старых» до сих пор вспоминают дизельную лодку тёплым словом, как самую надёжную и удобную в эксплуатации. Вместе с тем авторитетные подводники отмечают, что лодка была копией германской серии с худшими характеристиками, но с большим ресурсом и гораздо большим запасом плавучести.
Так или иначе, говоря о 25-й бригаде подводных лодок, надо отдать должное высокой боевой подготовке, крепкой дисциплине, высокому воинскому мастерству.
И даже сейчас, общаясь с папиными сослуживцами, я замечаю военную выправку, надёжность, человеческую порядочность. Многие из ветеранов-подводников имеют награды. Но с какой скромностью и сдержанностью они рассказывают о своих боевых заслугах.
Я очень горжусь своим папой. В память о нём собираю архив по экипажу подводной лодки С-156 «Комсомолец Казахстана». Наверное, поэтому мне очень легко общаться с теми, кто с ним служил. Некоторые из них стали для меня поистине близкими людьми: Николай Иванович Карпиков, Виктор Павлович Карлович, Юрий Геннадьевич Чесноков. Именно их хочется поздравить, в первую очередь, с юбилеем.
«Не стареют душой ветераны!» Впереди у нас много совместных творческих задумок. Так, например, в декабре в Музее истории Кронштадта планируется выставка, посвящённая моему папе. Надеюсь на то, что это мероприятие станет первым в ряду последующих тематических выставок о жизни, судьбе и службе моряков-подводников.

Елена БОРТНИКОВА
Фото из архива автора

На центральном посту П. И. Юров, В. Н. Горланов

Торжественное построение на пирсе 25-й бригады.
Встреча шефов из Казахстана

Возвращение из боевого похода
с острова Мощный

Старшина команды
трюмных П. И. Юров
с трюмными машинистами
подводной лодки С-156

Матрос П. И. Юров
в казарме 25-й бригады

К юбилею Кронштадтского подплава

Телогрейка, сухарь, каждый прожитый день — словно годы,
Не сходили на берег, когда уж идти не могли;
И проверки росли, только главным всё ж были походы
Далеко-далеко от родимой кронштадтской земли.
Двадцать лет без войны провисали швартовами ЭСКИ
Голос склянок звучал с кораблей, как малиновый звон;
Помнишь встречу, когда незаметный входил Маринеско,
Все вставали и хлопали, (как же), ведь это был — он!
И как в годы лихие натужно гудела подлодка,
Нарушая суровый, мятежный кронштадтский покой;
И великий подводник к груди прижимал поросёнка
Так бывало, когда из похода вернулся герой.
Пили спирт, укрываясь от ветра «канадкой»,
Согреваясь от всех на земле холодов;
Не боялись на мостиках жить и служить «без оглядки»,
И подплав иногда «выходил из своих берегов».
Может быть оттого, что судьба нам дала много рисков,
Сердце бьётся иначе у старых скрипучих ворот,
Я стою на плацу посреди дорогих обелисков,
Это значит подплавовский дух не умрёт.
Если чудо случится, пройдут агрессивные нотки,
И все люди планеты вдруг станут друг друга любить,
Только пусть и тогда в водах Балтики будут подлодки,
И Кронштадту, ей Богу, без них никогда не прожить.

* * *

Кронштадтские заснеженные дали,
Вмерзая в лёд добраться б до глубин;
Туда, где адской пляскою «ласкали»,
Сто тысяч банок, минрепов и мин.
Была война, окутанная льдами,
И был на море мертвенный покой;
И только часовой грохочет сапогами,
Когда в подплаве все ушли на бой.
Такая уж подводная война
Не всех коснулись ордена — медали,
Но в храмине морской их имена
Занесены навек, как на скрижали.
Люблю тебя намоленный и славный,
Геройский, доблестный подплав.
Я вновь вернусь, осколочек твой малый,
К геройским именам припав.
Сегодня юбилей, подплав опять живёт
Была б солярка, где уж там наркозы;
Торпеды на борту, и значит вновь поход,
И всё опять: и радости, и слёзы.

Мы влюбились

Мы влюбились, нас море с собой повенчало,
У причала, — какие мы были юнцы?
Свежий ветер задул, и наш парус «забрало»,
Золотые погоны на плечи легли, как венцы.
Благодарны судьбе, что дала нам с тобой повстречаться,
Вот и встретились вновь и о море опять говорим,
«Приедается всё, лишь тебе не дано примелькаться»
— Мы о службе на флоте, как о юности память храним.

Пётр КУЗНЕЦОВ, капитан 2 ранга, подводник