Зима. В школьном дворе природные горки – склоны, покрытые снегом. Закончились уроки. Ребятня вываливается во двор и бегом – на горки. Крики, хохот, шапки набекрень, румяные лица – нормальная детская радость, такая естественная разрядка после напряжённого школьного дня. Потом ведь домой, к телевизору, компьютеру, домашним заданиям – к сидячей жизни маленьких старичков. И тут в эту радость вмешивается голос завуча: «Дети, расходитесь по домам, здесь играть нельзя!» Кто-то спрашивает: «А кому мы мешаем?» Остальные покорно подбирают ранцы и мешочки со сменкой и бредут на улицу. Здесь уже не порезвишься, здесь опасно: машины, нетрезвые и агрессивные взрослые. Зато на территории школы никто не получит травму, а остальное для завуча уже неважно, за это он не отвечает. Сценка – один из примеров, возможно, даже символов нашего отношения к детям. На уроке – сиди тихо, не мешай учителю. На переменке – в руке планшет с компьютерной игрой. Головы склонились к компьютеру. Хорошо: тихо, и никто не побежит по коридору, не набьёт шишку. Кому хорошо? Точно не ребёнку. Ему – плохо.

Здоровье – как в войну
Директор НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков Научного центра здоровья детей РАМН, профессор В. А. Кучма отметил, что «80% детей в школе пребывают в состоянии стресса», и здесь речь идёт не только о физической деградации детей в навязанных режимах образования, но и духовно-психической. По данным Министерства образования РФ, только за первый год обучения у 60-70% детей возникают пограничные психические нарушения. По словам главного государственного санитарного врача РФ Г. Онищенко, «уменьшение двигательной активности негативно сказывается на здоровье детей, у них формируется патология опорно-двигательного аппарата. Отсюда сутулость, сколиоз позвоночника и другие нарушения осанки школьников».

И это далеко не все беды наших детей в процессе встречи со школой. Директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Л. М. Рошаль констатировал: «Здоровье школьников было хуже только во время войны…» Нельзя сказать, что об этом никто не думает. В кронштадтских школах внедрены здоровьесберегающие технологии. Но работают ли, вот вопрос. В городе нет проблем с детским спортом – множество бесплатных кружков и секций. А длинные зимние каникулы большинство кронштадтских детей просидели дома. На улице делать нечего, расквашенный снег не манит, льда нет. Кружки и секции не работали: педагоги тоже на каникулах. А ведь это в корне неверно. Педагогам дополнительного образования можно было бы дать отдохнуть после каникул, пока дети входили в ритм школьной жизни. Две недели дети могли бы всласть позаниматься любимым делом.

Некогда отдыхать
Наши неотдохнувше дети приходят домой после 6-7 уроков усталые, с синевой под глазами. Потом они идут в музыкальную или художественную школу, в кружок или на секцию. А часов в восемь вечера садятся за уроки. «Ребёнок должен быть занят, иначе в его голову полезут дурные мысли. Лень – мать всех пороков» – в этом есть доля истины, но… Но вспомним собственное детство. В нём были дворовые игры до темноты, прогулки с друзьями и разговоры ни о чём, запойное чтение. Было время помечтать. Куда ушло такое детство? Время изменилось, жизнь стала жёстче и динамичнее. Но человеческая психика меняется очень медленно. Она не успевает за прогрессом, тем более, не очень понятно, что считать прогрессом.

С предложением обсудить проблемы нашей школы в редакцию обратилась мама семерых детей, пятеро из них – школьного возраста, двое ещё не забыли «школьные годы чудесные». Марина Александровна Восканьян – врач по образованию и мама по основному роду занятий. Быть мамой – это такая работа, перед которой меркнет ореол любой другой профессии. Опыт совместной с детьми школьной жизни у неё огромный. И этот опыт наводит на размышления.

Опыт – сын ошибок трудных
– Одна из серьёзных проблем нашей школы – отсутствие нормального трудового обучения, – размышляет Марина Александровна. – Особенно это касается мальчиков. Хорошо, если мальчишку учит отец, но ведь немало семей, где мальчика воспитывает мама. И ей бы хотелось, чтобы он как можно раньше стал помощником, мог починить табуретку, прибить вешалку. А в некоторых школах мальчики
13-14 лет на уроках труда вырезают из бумаги, вышивают. Родителям это объясняют отсутствием учителя труда и мастерской для занятий. Но ведь это решаемые вопросы. И дело не только в чисто практических вещах. Я заметила по своему сыну: ему физический труд помог найти себя, почувствовать потребность в учёбе. Парню повезло, что нашёлся старший друг, изобретатель, у которого была мастерская, были станки. И он сына многому научил. Этого опыта ему хватило, чтобы учиться в техникуме и успешно работать. Я поняла, что интеллектуальное развитие без ручного труда тоже односторонне. А у нас на весь Кронштадт один учитель труда – мужчина. Неужели в городе моряков нет людей, пусть даже пенсионного возраста, которые бы могли учить мальчиков? Будущий мужчина должен состояться физически, а мы наваливаем много информации, порой ненужной, на его неокрепшие плечи. Дети становятся невротиками. Сейчас вошли в моду проекты, школьники должны создавать их по всем предметам. Мне кажется, что зачастую это формальность, которая отнимает у детей слишком много времени.

Всем сидеть!
В загнанном состоянии оказываются не только дети, но и учителя. Две мои бывшие однокурсницы работают в школе, в разных городах страны. Недавно они пережили аттестацию. Пока педагоги к ней готовились, им вообще было не до учебного процесса: какое там творчество, внимание к детям. Учителям приходится много писать – планы, отчёты. У них курсы, они учатся делать презентации и сочинять проекты. Перегруженный учитель опасен для детей. Он в стрессе, на уроке он требует тишины и внимания. Ребёнок, который устал и вертится, вызывает у него не сочувствие, а раздражение. Кто им поможет? Иногда эмоциональное выгорание учителя заходит так далеко, что ему бы стоило найти другую, более спокойную работу.

Кстати, родители могут активнее вмешиваться в процессы, происходящие в школе. От нас многое зависит. А меж тем на родительских собраниях мы часто говорим совсем не о том, что нас волнует. Обсуждаем мелочи школьной жизни: сколько сдать денег на классные нужды, какого цвета нужны тетради. Мы мало включены в жизнь школы и наших детей. Конечно, дети и сами ищут выход. Кое-кто, понимая, что всем мил не будешь, выбирает позицию тихого троечника. Кто-то занимается любимым делом, «забив» на нудную учёбу, кто-то учит лишь то, что может пригодиться в будущем.

Учить иначе
Марина Александровна понимает, что ситуацию, дошедшую до края, нужно менять. В поисках ответа она обратилась к наработкам учёных и педагогов. И нашла то, о чём не раз сама думала – научные методики Владимира Базарного, профессора, доктора медицинских наук, руководителя Научно-внедренческой лаборатории физиолого-здравоохранительных проблем образования администрации Московской области. Его система направлена прежде всего на учащихся начальной школы. Здесь закладываются основы здоровья детей, здесь определяется, хватит ли у них сил на полноценную взрослую жизнь. Вот что он предлагает.

– Учебные занятия в классе проводятся в режиме смены динамических поз, для чего используется специальная ростомерная мебель с наклонной поверхностью – парты и конторки. Часть урока ученик сидит за партой, а другую часть – стоит за конторкой. Тем самым сохраняется и укрепляется позвоночник, формируется осанка. Для разминок и упражнений на мышечно-телесную и зрительную координацию, а также на развитие внимания и быстроты реакции на уроке используются специальные тренажёры для гимнастики глаз. Важная особенность уроков состоит в том, что они проводятся в режиме движения наглядного учебного материала, постоянного поиска и выполнения заданий, активизирующих детей. В технологии предусмотрено введение раздельно-параллельного образования мальчиков и девочек. Это означает, что, учась в классах раздельно, они, как и обычно, общаются друг с другом на переменах, в творческих кружках, на совместных вечерах и праздниках.

Вопрос о раздельном обучении спорный. Многим сегодня трудно понять учёного: столько раз бранили прежнюю систему искусственного разделения школьников по гендерному признаку – и на тебе, снова к тому же возвращаемся. Профессор Базарный выдвигает такие аргументы.

– Дети и подростки развиваются неравномерно: девочки опережают ровесников-мальчишек на два-три года. Они активнее, собраннее и почти всегда на голову выше мальчиков, отчего те испытывают неудобства, привыкают подчиняться девичьему диктату. К тому же учителя – сплошь женщины. Мальчики теряют свои мужские качества: ответственность, инициативу, уверенность в своих силах. А мы потом удивляемся, откуда берутся инфантильные мужчины.

С предложениями профессора В. Ф. Базарного можно ознакомиться на его сайте. Его методы подкреплены научными исследованиями, которые проводились на протяжении 20 лет. Их положительно оценил Роспотребнадзор – выдал сертификат. Программа была рекомендована Минздравом и согласована с Министерством образования. В 2001 году методика была повторно изучена и сертифицирована.

На старт! Читать – марш!
Невротизации школьников способствуют и стандарты, внедрённые дилетантами от педагогики. А вот примеры из моего опыта.

Как-то наш ребёнок пришёл из школы удручённый и сообщил, что он плохо читает – так показала проверка скорости чтения по секундомеру. Придирчивый опрос прояснил ситуацию: «Я старался читать медленнее и разборчивее, как ты меня учила. Вот и получилось меньше знаков в минуту». Меж тем мальчик читает с шести лет, одолел всего «Гарри Поттера», а эти толстенные тома без хорошей скорости чтения не осилить. «Спокойно, – сказали мы. – Ты читаешь хорошо, забудь о тесте». Дочь моей подруги не сдала тест по знанию английского языка TOEFL, зато свободно общается и читает на английском. А её одноклассница, успешно сдавшая тест, не может говорить. Вот вам и тестирование!

– Так чего мы хотим: чтобы дети заучивали слова или свободно общались? Это же касается и ЕГЭ. Думаю, моим детям-школьникам это не на пользу, если иметь в виду их умственное развитие, а не формально затверженные знания, – размышляет Марина Восканьян.

Детей перекармливают информацией. А времени на осмысление им не дают. Школьников превращают в подобие чемоданов, куда бессистемно сложены факты и формулы. И на выходе даже умные ребята не знают, куда им идти и что делать в жизни. Они – потребители, а не творцы. Помните чудесный фильм «Точка, точка, запятая» и песню, которая в нём звучала:

Что увидят эти глазки,
Что построят эти ручки,
Далеко ли эти ножки заведут его?
Как он будет жить на свете,
Мы за это не в ответе,
Мы его нарисовали, только и всего.

Неужели и впрямь не в ответе? Ещё в XIX веке о методике образования швейцарский мыслитель-педагог Адольф Ферьер написал: «Ребёнок любит природу, а его замкнули в четырёх стенах. Ребёнку нравится сознавать, что его работа имеет какой-то смысл, но все устроили так, чтобы его активность не приносила никакой пользы. Он не может оставаться без движения – его принудили к неподвижности. Он любит работать руками, а его стали обучать теориям и идеям. Он любит говорить – ему приказали молчать. Он стремится понять – ему велели учить наизусть. Он хотел бы сам искать знания – ему они даются в готовом виде. И тогда дети научились тому, чему они никогда бы не научились в других условиях. Они научились лгать и притворяться. И вот что произошло. Некоторые люди зачахли, стали вялыми и пассивными, утратили всякий интерес к жизни. Они лишились счастья и здоровья. Пропали Любовь и Доброта. Мысли стали сухими и серыми, души зачерствели, сердца озлобились».

Разве мы этого хотим?

Галина Маркина