Между сегодняшними детьми и войной — три поколения, и с такого расстояния уже почти не видны ни ужас, ни горе, ни смерть. Не в каждой ленинградской, кронштадтской семье остались живые свидетели событий тех лет — в том числе и события, которое длилось 872 дня и унесло, по разным данным, от 649 тысяч до двух миллионов человеческих жизней. Музейная же экскурсия — как и чтение соответствующего параграфа в учебнике — не способна стать метрономом, который будет стучать в юные сердца. Как же добиться от сегодняшних детей — живого интереса к военной, блокадной теме? Уверены, это возможно. Нужно только захотеть. Уходят родные люди – но остаются фотографии, письма. Вместе разглядывать их, вместе читать, вспоминать, обсуждать – вот, думается, верный способ сначала достучаться до сердца ребенка, а потом сделать так, чтобы маленькое сердце застучало бы в унисон с сердцем огромной страны — его Родины.
О чём же можно говорить с ребёнком, обсуждая такую тему, как блокада? Да о самых простых вещах. О тепле, свете. О хлебе. О ценности этих простых и привычных вещей. О том, что их совсем не замечаешь, когда они есть. Но стоит остаться без них хоть на час – и уже начнёшь понимать, что они значат. Остаться без них на день – серьёзное испытание. А два города, Ленинград и Кронштадт – жили без света, еды, тепла долгие 876 дней и ночей. Замёрзнув, устав, проголодавшись, человек стремится домой, где он может отогреться и поесть. А люди, миллионы людей, ленинградцы, кронштадтцы, приходили в свои квартиры – и там была лютая стужа — такая же, как на улице. От неё не было спасения. Люди спали одетыми, укутывались с головы до ног, они сбивались в крохотные комнатки, которые было легче обогреть – но нигде и никогда они могли согреться по настоящему. Холод. И голод. За хлебом, чёрным блокадным хлебом, приходилось идти на улицу, часто в лютую метель, в темноту. Нужно было стоять за своей нормой хлеба в очереди на сильном морозе по нескольку часов, иногда — под артобстрелом. По такому же морозу приходилось идти за водой. Потом измученный человек возвращался – ему хотелось лечь и не двигаться, но ложиться нельзя, нужно как раз двигаться, заставлять себя двигаться. По городу ходили только пешком. Улицы были занесены снегом. Сугробы, сугробы. И прохожие с саночками – но только в саночках они везли не детей, которым захотелось

покататься с горки. Они везли умерших родных.
И в таких условиях ленинградцы, кронштадтцы – еще и работали. На заводах и фабриках, в госпиталях и почтовых отделениях. А после работы заступали на дежурства. Надевали грубые рукавицы и поднимались на крыши – тушить зажигательные бомбы. А еще они – ходили в театры и концертные залы. И слушали прекрасную музыку.
Попробуем рассказать нашим детям о том, как, поставленные в нечеловеческие условия, жители Ленинграда и Кронштадта сохранили не просто свои города. Они сохранили человеческое в себе. Вот что важно объяснить: не так-то это просто — быть человеком. Не так-то это просто – им оставаться. Несмотря ни на что, ни на какие испытания. Люди, которым это удалось, заслуживают огромного уважения. Они — настоящие герои.
Сегодня наш, ленинградский, День Победы. Наш праздник, наша дата, наша гордость, наша слава.
Следущий отрывок из «Морского вестника» за 1984 год, когда отмечалась сороковая годовщина снятия блокады, ребенку можно зачитать слово в слово. Он поймет!
«27 января 1944 года в 20 часов Ленинград 24-мя артилерийскими залпами из 324 орудий (впервые в истории Великой Отечественной войны) салютовал войскам Ленинградского фронта и морякам Краснознаменного Балтийского флота, отбросившим гитлеровцев от его стен.
Грохот армейских орудий сливался с могучими залпами корабельной и береговой артиллерии. Над израненными улицами, зданиями, проспектами, садами и парками, разноцветными звёздами рассыпались ракеты. Тысячи людей вышли на площади и набережные. Многие плакали — это были слёзы скорби и счастья. Беспредельны были радость ленинградцев, выдержавших, казалось, нескончаемую осаду родного города. Беспредельной была благодарность героям».
Ленинградцы, кронштадтцы! С Великим нас всех праздником! Будем помнить сами. Научим помнить наших детей. А они – научат своих. Детей наших детей будет отделять от войны уже четыре поколения – эта страшная война уходит всё дальше и дальше, проваливается вглубь времён, в бездны, где ей и место. Но мы, ленинградцы, петербуржцы, кронштадтцы, ещё долго будем слышать доносящийся из этой бездны звук метронома.

Коллектив
Кронштадткого
Морского музея