Мы с женой были вечером 9 мая в Кронштадте. В Петровском парке обратили внимание на четырёх солдат в форме бойцов времён Великой Отечественной войны, которые сидели на скамейке и пели под гитару военные песни.

Мы подошли ближе и сели на парапет. Спев куплет: «…и знаем мы, кровавая блокада исчезнет скоро, словно тень. Растут и крепнут силы Ленинграда, растут и крепнут каждый день!…», и оборвав строку, ребята замешкались немного, как бы раздумывая, что бы ещё исполнить. Старший из них, на вид мужчина лет 40-45, решительно потянул гитару на себя. «Я вот ещё песню хорошую знаю, — сказал он, — про войну… Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног. Звёздная пыль — на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок. Солнечный день — в ослепительных снах»… Бойцы переглянулись и начали хором подпевать. Разделавшись с «Группой крови», они безостановочно начали другую — уже с середины песни, как будто так и надо: «Кто пойдет по следу одинокому?… Сильные да смелые головы сложили в поле… в бою. Мало кто остался в светлой памяти, в трезвом уме да с твёрдой рукой в строю. В строю. Солнце моё — взгляни на меня. Моя ладонь превратилась в кулак. И если есть порох — дай огня. Вот так…»
Я толкнул жену: «Следующая песня будет «Легенда», голову даю на отсечение!». Но мне не дали выполнить моё обещание. Какой-то полупьяный парень с девицею вдруг полез к гитаристу: «Чё х… всякую гонишь? Ты наше — патриотическое — давай, праздник-то — савецкий!». «Шёл бы ты, паря, лесом, — вступились за гитариста невольные слушатели. — Хорошие песни играет… Иди-иди, не мешай. Тебе что за дело — сидят, поют, не матерятся…» Парень, покосившись на защитников, и, верно прикинув расклад не в свою пользу, сплюнул и отошёл в сторону. «Рахмат, конечно, — поблагодарил старший вступившегося, — но мы бы и сами с ним справились»… «Откуда знаешь по-узбекски? — спросил тот вдруг. — С Юга, что ли? По тебе не заметно…»
«Не, не по-узбекски, это я по-татарски тебя поблагодарил. Йердэмэз эчен рахмат! А ты сам узбек, что ли?» — «Нет, я не узбек, это вот он узбек, — кивнул вступившийся на своего товарища. — А я — туркмен. Мы с ним здесь службу проходим… Давай петь, что ли?» И, не дожидаясь ответа, затянул: «А мы с тобой, брат, из пехоты… А летом лучше, чем зимой. С войной покончили мы счёты… Бери шинель — пошли домой»…

Юрий Иванов
Фото автора