Я родилась 7 июля 1938 года. Когда началась война, мне не исполнилось и трёх лет. В памяти свежи события послевоенных лет, а военные действия, развернувшиеся на оккупированной территории в 1941-1942 годах, я попыталась восстановить, основываясь на воспоминания моих родных.
В маленькой деревушке Грешнево Тверской губернии насчитывалось около 30 домов, затерявшихся в глуши лесов. Весть о начале войны пришла к её жителям нежданно-негаданно. Спешно была объявлена всеобщая мобилизация. Все мужчины в срочном порядке должны были явиться на сборные пункты, где формировались отряды для отправки на фронт.
Представляю картину: по деревне движется обоз, а за каждой телегой идут мужчины с детьми на руках. На плече каждого рыдает женщина – мать, жена, невеста. И этот плач, от которого кровь застывает в жилах, сопровождал мою мама до последних дней её жизни. Никто из ушедших на фронт не вернулся с войны. Осиротели дети, потеряли опору в жизни жёны и матери. М. Исаковский пишет о русской женщине так:

«Да разве об этом
расскажешь,
В какие ты годы жила,
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла?
В то утро простился
с тобою
Твой муж, или брат,
или сын.
И ты со своею судьбою,
И ты со своею слезою
Осталась один на один».

Немцы маршем прошли по Европе. К осени заняли и нашу Богом забытую деревушку. Бабы копали картошку, когда на бреющем полёте над их головами пролетели самолёты со свастикой на крыльях. Побросав корзинки с картошкой, они кинулись к дороге, но путь им преградил отряд мотоциклистов. С гиканьем и свистом немцы стали гоняться за обезумевшими женщинами. И вдруг одна из них остановилась, как вкопанная! За ней – остальные. Они застыли в безмолвии, как изваяния. Они были страшны в своём молчании. И столько гнева и внутренней силы излучали их глаза, что заставили фашистов остановиться.
Как жили мы под немцами? Завоеватели поселились в лучших домах. Порезали домашний скот, птицу. Отобрали у мирных жителей хлеб, заготовленные на зиму овощи. Начался голод. Я помню вкус «скрипачей». «Скрипачи» – это такие оладушки из мёрзлой, перезимовавшей на поле картошки, из которой тёк крахмал. Эти оладьи скрипели на зубах от изобилия крахмала. Меня душил запах гнили, исходивший от них, но голод был сильнее запаха. Эти «скрипачи» спасли жизнь многим детям.
А ещё мама рассказывала про виселицу посреди деревни. Немцы казнили партизан. Две девушки, ещё девочки, были вздёрнуты на перекладине. К месту казни согнали всех жителей деревни. Переводчик объявил, что так будут поступать «новые хозяева жизни» с партизанами и с теми, кто им помогает. Было приказано не снимать их тела в течение трёх дней.
Бабушка часто благодарила Всевышнего за чудо, сохранившее жизнь членам нашей семьи и нашим соседям. При отступлении фашисты согнали женщин и детей в избу и закрыли двери на засов со стороны улицы. Наши войска наступали немцам на пятки. Один из фрицев получил задание сжечь находившихся в избе людей. Он бросил зажигательную гранату, но она попала в берёзу, растущую перед домом, и по счастливой случайности не разорвалась. Мы чудом остались живы.
Немцев из наших мест прогнали весной 1942 года. И вот две картины из разряда «очевидное-невероятное». Из-под крылечка вышли на белый свет две курицы. Как они прожили всю зиму под крыльцом и не оказались на сковороде у немцев?! Раскрываю секрет. В мирное время на крылечке молотили ячмень и оставшееся зерно при обмолоте залетало под крыльцо. Значит, пища была, а воду заменил снег, забившийся между ступенями. Куры нам стали нести яйца. Развели цыплят. Спустя недели две из леса вышла корова тёти Поли Петуховой. Она-то как выжила?! Чем кормилась всю зиму? Как не погибла? Все эти вопросы остаются до сих пор без ответа. Как сейчас я вижу эту кормилицу всей деревни: большая, рыжая, с белыми крутыми боками и умными добрыми глазами. Тётя Поля с тремя детьми жила в бане (дома почти все до одного немцы сожгли при отступлении), ела траву и головицы – это коробочки от семян льна. Но молоко тётя Поля раздавала бесплатно маленьким деревенским ребятишкам.
Весной 1942 года наши женщины впряглись в плуги и бороны – вместо лошадей обрабатывали поля. Зерно для посева привозили из района. Где-то добывали картошку на семена и высаживали на приусадебных участках. Помню, как сушили свёклу и пили с ней чай вместо сахара. В 1944 году наш сосед Коля Андреев пошёл в школу. Он писал на полях газет соком крушины. Один ученик из всей деревни. Ребята постарше работали в колхозе, а малышня, не достигшая школьного возраста, помогала дома по хозяйству. В каждом уцелевшем доме жило по 2-3 семьи. Нужно было выживать. Жизнь продолжалась.

Зоя Константиновна СЕМИКИНА