Копейкин Владимир Дмитриевич родом из Нижнего Новгорода. В 1935 году по решению отца Дмитрия Карповича семья переезжает в Ленинград. В семье Копейкиных росло три сына, все красавцы молодцы – Анатолий, Евгений и Владимир.

Владимир Дмитриевич с теплотой вспоминает о своих родителях:
– Отец жалел маму и не позволял ей работать на производстве, а дел по хозяйству было много и нам, троим пацанам, требовалось много внимания.
Татьяна Игнатьена все свои силы отдавала семье – мужу и детям, свою жизнь посвятила воспитанию сыновей, растила их в любви и строгости. Отец Дмитрий Карпович был мастер на все руки, не боялся никакой работы, пошёл работать на Балтийский завод. Имея за плечами церковно-приходскую школу, понимал, что надо учиться и повышать своё мастерство. Он, человек целеустремлённый, окончил рабфак, техникум, а затем и институт. После переезда из Ленинграда в Кронштадт работал в Арсенале Кронштадтского морского завода – сначала рабочим, потом мастером, а затем и начальником цеха.
Когда началась Великая Отечественная война Дмитрий Карпович, человек исключительной честности, как полагается коммунисту, был готов бить врага, защищая свою землю. Но ему выдали бронь и отказали в стремлении идти на фронт. Отец понимал, почему военкомат оставил его на заводе, фронту нужна была помощь тыла, и Дмитрий Карпович делал всё возможное, чтобы помочь в защите Ленинграда. 8 февраля 1942 года в возрасте 45 лет он умер от истощения.

В 1941 году Владимир окончил 8 классов 423-й школы и в 15 лет пошёл работать слесарем в Арсенал, где работал его отец. В апреле 1942 года после смерти Дмитрия Карповича семью Копейкиных эвакуируют на восток. В это время юношей 1925 года рождения начинают призывать в армию, попал под мобилизацию и Владимир. После прохождения медицинской комиссии ему выдали, так называемый «белый билет», так как имея близорукость +5, стать полноценным солдатом невозможно. И Владимир был направлен, по его словам, на трудовой фронт – на завод «Россельмаш», где работал год слесарем.

– Трудились по 12 часов. Я работал слесарем, нарезал резьбу на болванках для снарядов, которые весили по 12 килограмм, все операции выполняли вручную. Конечно, уставали, но понимали, что работаем для фронта, и это придавало нам сил.

Для молодого решительного парня было недостаточно оказывать помощь армии, работая в тылу, он рвался на фронт.
– От нашего цеха военкомат находился недалеко, – вспоминает Владимир Дмитриевич. – Я пошёл к военкому и попросился на фронт, отдал военкому «белый билет», а взамен получил военный. Начальник цеха, узнав о моём решении, долго возмущался. Хороших слесарей не хватало, а я был на хорошем счету. Накануне меня за высокие показатели наградили солдатской гимнастёркой, которую я с гордостью носил, но оставаться в тылу, менять своё решение я не хотел. На фронте тоже нужна была моя помощь.

Немного смутил нас рассказ ветерана. «Как же можно воевать с таким низким зрением?» – был наш вопрос. Ответ был кратким: «Это я вдаль не вижу, а вблизи вижу достаточно, чтобы бить врага». Второй наш вопрос «Были ли во время боевых действий моменты, при которых было очень страшно?» тоже не смутил ветерана. В ответ Владимир Дмитриевич сказал:
– Страшно было старикам, у которых семья, дети, а я был молодой, терять было нечего, да и не думал о смерти. Сначала я попал в учебный отряд, где прошёл подготовку для пополнения фронта. Помню день, когда к нам в часть приехали «покупатели», так мы называли офицеров, которые приезжали за пополнением. На этот раз пришла и моя пора идти на фронт.
Попал я в пантонной запасной полк. Казалось, что теперь смогу отомстить врагу за погибшего отца и брата, но от линии огня мы были далеко. При форсировании Севаша наши понесли большие потери, и больше сотни человек были направлены на пополнение, в их число попала и наша часть. Основная задача, которая стояла перед нами – обеспечение временной пантонной переправы через водные препятствия. Немцы постоянно вели огонь, пытаясь уничтожить переправу, хотя мы использовали дымовую завесу при прохождении войск и техники.
Особенно тяжело приходилось в зимний период. Надо сказать, что военные зимы были не то, что сейчас, морозы страшные. Помню, стояли мы в Полоцке. Город был разрушен полностью, вокруг одни руины, нетронутым стояло только одно здание. Ночевать пришлось на свежем морозном воздухе в лесу. На землю выложили еловый лапник, сняли обувь и легли, прижимаясь друг к другу, чтобы было теплее, так и ночевали.
Осенью 1945 года наша часть вышла к Неману, получили приказ – подготовить переправу для форсирования реки. Мы понимали, что потери будут серьёзные, фашисты оборонялись изо всех сил. Переправу подготовили, но утром части, которые должны переправляться через Неман ушли, очевидно, это был подготовленный манёвр, чтобы дезориентировать врага.

День Победы Владимир Дмитриевич встретил в Восточной Пруссии под Кениксбергом в составе первого прибалтийского фронта. К этому времени его выбрали комсоргом роты, хотя комсомольцем он не был. Очевидно, молодой солдат был настоящим примером для бойцов. Война подошла к концу, но страна нуждалась в крепкой и надёжной армии. Владимиру, как и многим его товарищам, предложили поступить на офицерские курсы. Ему очень хотелось вернуться к мирной жизни, но приказу пришлось подчиниться. Владимир был направлен на офицерские курсы в Вологду, сдал экзамены и начал обучение, которое было недолгим, так как очень скоро написал рапорт об отчислении и был направлен рядовым в запасной полк, в котором служил до 1948 года.

Вернувшись в Кронштадт, Владимир Копейкин поступил в Арсенал слесарем, где проработал до пенсии. Со своей супругой Елизаветой Александровной прожили более полувека.
Сыновья Дмитрия Карповича Копейкина были достойны своего отца. Старший сын Анатолий прошёл всю войну, закончил войну в звании лейтенанта. Средний сын Евгений погиб смертью храбрых в 1945 году. С честью прошёл боевых действиях и младший сын Владимир.

Галина АГАФОНОВА