2 сентября 1874 года в Летнем саду впервые установили 16 электрических фонарей, изобретённых Яблочковым в местном, кронштадтском, Минном офицерском классе.2 сентября 1874 года в Летнем саду впервые установили 16 электрических фонарей, изобретённых Яблочковым в местном, кронштадтском, Минном офицерском классе.Последние 20 лет фонари тут не горели. В 2018-м свершилось: сад вышел из темноты – электричество восстановили в ходе комплексной реконструкции

1 сентября Губернатор Санкт-Петербурга пообещал кронштадтцам ускорить завершение работ в Летнем саду.
Открытие парка состоится в 2018 году, вместо ранее заявленного 2019-го

Этим материалом «КВ» начинает серию публикаций, посвящённых прошлому, настоящему и будущему Летнего сада – старейшего общественного парка на территории острова Котлин. Серия приурочена к возвращению некогда любимого кронштадтцами сада из небытия. Закрытый на реконструкцию в июне 2017 года, он каждый день преображается. И жители города уже наблюдают разительные перемены. В свой последний приезд в Кронштадт 1 сентября губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко сделал жителям города воинской славы достойный подарок к 315-летию Кронштадта – распорядился ускорить завершение реконструкции самого большого парка на острове. Открытие Летнего сада состоится в 2018 году, вместо изначально заявленного 2019-го. Конкретная дата окончания реконструкции пока неизвестна. Известно то, что «КВ» обязательно опубликует на своих страницах репортаж с открытия Летнего сада в Кронштадте. А пока вспомним его богатую историю. Помогут нам в этом самые достоверные и полные источники — книги и газеты.

Из книги Александра Соколова «Кронштадт. История длиною в 300 лет» (СПб., 2018):

«Скупленные в казну участки царя, генерал-майора Ширкова и английского консула Букера, и составили основу «Общественного сада». Впервые план сада появился на картах 1806 года. С конца XIX века его стали называть «Летним садом».
С извивающимися дорожками и тенистыми аллеями, он был разбит в английском стиле. В те годы ещё не было регулярного пароходного сообщения, поэтому сад предназначался для «чистой» публики.
В будни он обычно пустовал. Зато в праздничные и воскресные дни жизнь в нём бурлила. В такие дни в нём играли два оркестра музыкальной школы (впоследствии портовый оркестр). <…>
На искусственной горке главной липовой аллеи в северном конце сада в круглой открытой беседке с колоннами, в 1821 году установили бюст Петра I, отлитый на местном чугуннолитейном заводе. Беседка получила название «Храм славы». Вокруг её крыши проходила узкая терраса, с которой в те годы открывался прекрасный вид на гавани и рейды. Под горкой находилось подобие грота.
В начале сороковых годов к саду с восточной стороны было добавлено около 4-х десятин земли. Половину нового участка передали Морскому собранию. Сюда же переместили и первый памятник сада – «Мичману Домашенко». <…>
В конце новой большой аллеи в 40-х годах поставили модель полуюта (кормовой оконечности палубы корабля) и беседку, а возле беседки пушку и деревянных часовых. Тогда же (за ветхостью) разобрали оба домика Петра I, а на их месте установили копию петербургского, но в уменьшенном размере. Это была уже вторая реставрация первого жилища царя на острове (впервые его ремонтировали в 1801 году). <…>
До начала шестидесятых годов за садом внимательно следили, тщательно подметали дорожки и посыпали их песком. Подстригали деревья. Сад представлял собой уютный зелёный уголок. Он был обнесён деревянной оградой. У входа стоял часовой».

Впервые план сада появился на картах 1806 года. С конца XIX века его стали называть Летним садом.

«Экскурсия по городу с Лидией Токаревой и «Кронштадтским вестником» – впервые опубликована в «КВ» № 22 от 28 мая 2004:

«В среду, 31 октября 1873 года, к 11 часам пополудни, у всех трёх ворот Кронштадтского Летнего сада собралась огромная масса народа. Всем хотелось поскорее попасть за ограду, где, прикрытый белым полотном, возвышался новый памятник. Панихиду служили священники всех морских церквей Кронштадта – вечная память погибшим во имя исполнения служебного долга. Грянул выстрел полуденной пушки, в тот же миг слетело покрывало, и перед глазами присутствующих предстал новооткрытый памятник экипажу клипера «Опричник». Он представляет собой гранитную скалу, олицетворяющую те трудности и опасности, которыми сопровождается плавание по морям, обвитую цепным канатом – в знак морской дружбы и братства, и увенчанную надломленным якорем, что символизирует трагедию моряков, бесследно погибших вместе со своим кораблём у берегов Мадагаскара. Флагшток с приспущенным Андреевским флагом дополняет этот символ мотивом скорби.
На двух сторонах памятника – бронзовые доски. На одной: «Отважным морякам клипера «Опричник», погибшим в Индийском океане в 1861 году». А на другой: «В память погибшим в декабре 1861 года на клипере «Опричник» и далее – список офицеров, с указанием точного чина унтер-офицера и низших чинов этого корабля. Всего – 95 человек.
Площадка, на которой установлен памятник, огорожена стволами старинных чугунных пушек, соединённых между собою якорными цепями. Их шесть, все они из тех четырнадцати, которые были в 1704 году доставлены Петром Великим на форт Кроншлот, где хранились потом как память. Это – самые первые пушки Кронштадта.
Флагшток и флаг отлиты из чугуна на Пароходном заводе, а якорные цепи и якорь отпущены из Кронштадтского военного порта. Автор памятника неизвестен, а каменные работы безвозмездно выполнялись мастерами небольшой камнеобрабатывающей мастерской господ Иконникова и Волкова.
Этот памятник является отзвуком тех времён, когда Кронштадт был начальным и конечным пунктом всех кругосветных и дальних плаваний русских моряков. Десятки раз провожали кронштадтцы корабли, отправлявшиеся в труднодоступные и малоизвестные районы земного шара. Шли русские моряки не для разбоя и наживы, а для того, чтобы завязать дружеские и торговые отношения с иными народами, для того, чтобы открывать тайны нашей планеты. Но не всем суждено было вернуться в родную Кронштадтскую гавань. Море – злобная, коварная стихия. Иногда побеждает оно и храбрейших. Памятник экипажу клипера «Опричник» являет собою символическую могилу для тех, кто навеки остался в глубине бескрайних морских просторов…»

Из книги Бориса Бриля «Кронштадт. Очерки спортивной жизни. 1704 – 1917» (СПб., 2018):

«Точная дата начала игр в теннис в Кронштадте ни у кого не вызывает сомнения. Случилось это, по сообщению нашего «Кронштадтского вестника», в первых числах сентября 1915 года на площадках Морского собрания, которые находились в Летнем саду Кронштадта. «Желающие должны записаться в Собрании, – писал корреспондент газеты, – на предназначенных для этого листках. Там же можно узнать и правила состязания». Через день о предстоящих состязаниях напомнила газета «Котлин»: «В Кронштадте все больше и больше „охотников“ развлекаются гимнастикой и спортом. Так, в ближайшем будущем предполагается на теннисном плацу Морского собрания устроить состязания на призы. Записаться можно у швейцара летнего Морского собрания». И уже через неделю солидный «Русский спорт» в № 39 рассказал о проведении в Кронштадте на площадке местного Морского собрания первого круга состязаний в лаун-теннис. <…>
Наличие теннисного корта в Летнем саду в 1914 – 1916 годах подтверждает в своих воспоминаниях и врач кронштадтского Морского госпиталя М. М. Мелентьев: «В это время я очень сблизился с семьей генерала Федора Алексеевича Тимофеевского. Кронштадтский старожил, он написал историю города и много лет был редактором «Кронштадтского Вестника». В мое время он жил в здании Морского собрания, заведуя его делами. <…>
Морское собрание с чудесным зрительным залом, рядом нарядных гостиных, торжественной столовой, биллиардными было фешенебельным аристократическим клубом, доступ в который был затруднен. Нижний этаж был занят колоссальной библиотекой, систематически собиравшейся со времен Великого Князя Адмирала-Генерала Константина Николаевича. Помимо зимнего Морского собрания было и летнее – в небольшом, но хорошем саду с площадкой для тенниса. Если зимой мы почти каждый вечер бегали на коньках на Итальянском пруду, где играла музыка, то летом играли в саду в теннис и, утомившись, „отпаивались“ в тени душистым квасом».