О чём молчал не только вахтенный журнал…
Точка невозврата была давно пройдена. И уже многие отчётливо ощущали обратный отсчёт, понимая, что рано или поздно запущенный спусковой механизм непременно сработает. Но тревожные симптомы старались не замечать, думать об этом не хотелось. Несмотря на непростое положение на фронтах, на продовольственные трудности, на недовольство в обществе действиями правительства, в Петрограде всю зиму продолжали безудержно веселиться, и Кронштадт старался не отставать…
В информационной блокаде
Даже когда в столице начались демонстрации и беспорядки, когда на улицах пролилась кровь и когда Исполнительный комитет Государственной Думы взял власть в свои руки, кронштадтские газеты, как ни в чём не бывало, продолжали рассказывать о военных действиях в Дарданеллах и рассуждали о бесперспективности подводной блокады Англии. Писали, конечно же, и о положении на фронтах, публиковали вечерние и ночные телеграммы, однако, на первых полосах по-прежнему красовалась реклама развлечений.
На сцене Коммерческого собрания 2-го марта должен был состояться «Вечер песни и пластики» с участием московских оперных певиц и прима-балерины Петроградского Народного дома Марины Нижинской, сестры знаменитого танцовщика. Питерский театр «Кривое зеркало» давал в Морском собрании «Гастроль Рычалова». А в тот самый вечер 28-го февраля, когда на кораблях и в казармах уже ждали условный сигнал о начале восстания, в интимном театре «Отдых» труппа опереточных артистов представляла комедию из еврейской жизни «Великий Шмуль»…
Лишь два крошечных объявления, помещённые рядом с афишей Императорских театров, могли дать понять, что в столице не спокойно. «За последние дни в Петрограде происходили беспорядки, сопровождавшиеся насилиями и посягательствами на жизнь воинских и полицейских чинов» – обращался к жителям командующий войсками Петроградского военного округа. «Воспрещаю всякое скопление на улицах. Предваряю население Петрограда, что мною подтверждено войскам употреблять в дело оружие, не останавливаясь ни перед чем…», – говорилось в обращении.
Второе объявление сообщало, что за последние три дня в Кронштадте получены только некоторые из петроградских газет. Речь шла о пяти наиболее консервативных правительственных изданиях. Другие газеты подписчикам доставлены не были. Причины не объяснялись.
Конечно же, в Кронштадте и без них знали о беспорядках в столице. Знали и на кораблях, и в экипажах, и в казармах, знали офицеры, догадывались обыватели. По городу был расклеен приказ военного губернатора Р. Н. Вирена, запрещавший любые публичные выступления. Офицерам и нижним чинам было запрещено отлучаться от своих частей. Наряду с отсутствием информации, эти меры лишь плодили слухи, усиливали недоверие к властям и давали почву для агитации, которую вели в городе нелегальные ячейки революционеров. И в революционном запале, а, может быть, и умышленно стиралась грань между агитацией и провокацией – правительство обвинялось в измене и стремлении «уничтожить боеспособность Кронштадтской крепости».
В ночь на 1-е марта в Кронштадт были тайно доставлены «Известия» Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, где рассказывалось о ходе революционных событий в столице и о переходе власти к Временному правительству. Газета мгновенно разошлась по казармам и рабочим кружкам. Напряжение в городе росло, готовое вот-вот выплеснуться неуправляемой энергией разрушения и убийств…
Стыдно оставить для истории…
Первые выстрелы раздались в начале ночи. Они стали сигналом для выступления – матросы флотских экипажей и солдаты крепостных полков вышли на улицы, приветствуя новую власть и стремясь покарать тех, кто их не поддержит. Ещё до наступления утра вооружённые толпы направились в гавань, где зимовали корабли учебных отрядов. По-видимому, именно их командиры стали первыми жертвами Февральской революции в Кронштадте.
Всё, что происходило в городе в течение этой ночи и следующих нескольких дней, до сих пор доподлинно неизвестно. Воспоминания участников событий, написанные годы спустя, противоречивы и не беспристрастны. Городские же газеты, до того считавшиеся вполне консервативными, приняв сторону восставших, стыдливо хранили молчание. Даже архивные документы, такие, как вахтенные журналы кораблей, стоявших в кронштадтских гаванях – кораблей, на которых совершались убийства офицеров, – не могли бы пролить свет на события первой весенней ночи 1917 года.
Так, записи в вахтенном журнале учебного судна Водолазной партии «Африка» заканчиваются 28-го февраля в 11.30, когда ученики-матросы вернулись из школы. Следующие же несколько страниц, соответствующие первым четырём дням марта, остались незаполненными – вахтенный журнал никто не вёл. Лишь в самый день переворота, 1-го марта, в середине пустой страницы простым карандашом была сделана единственная запись «Списались с корабля…», оставшаяся неоконченной.
Между тем, на «Африке» были убиты исполняющий должность начальника Водолазной школы и партии, командир учебного судна старший лейтенант Н. Н. Ивков, старший боцман фельдфебель И. Гуменюк и боцман С. Носков. Ещё три офицера были арестованы и отправлены в кронштадтскую Морскую следственную тюрьму.
А ведь всего за два дня до случившегося, 26-го, в Прощёное воскресенье, командир здоровался с командой и опрашивал претензии. Претензий не было…
Что именно произошло на корабле в ту роковую ночь осталось неизвестным. Старший офицер эсминца «Новик» Г. К. Граф, сам лично не бывший свидетелем событий в Кронштадте, в своих воспоминаниях писал о том, что Н. Н. Ивкова ещё живым спустили под лёд. И, действительно, согласно вахтенному журналу, все последние дни февраля команда дружно скалывала лёд вокруг судна…
На учебном судне «Верный» был убит командир капитан 2-го ранга А. М. Басов, а «вахтенный журнал с записями с 1-го марта 1917 г. по 4-е марта 1917 г. сожжён во время революции, о чем составлен соответствующий акт от 4-го марта 1917 г.».
На учебном судне «Рында» вахтенный журнал с 28-го февраля по 10-е мая не вёлся вообще. «Неизвестно кем в первые дни революции был разорван шнур, скрепляющий журнал, и было вырвано из него четыре страницы» – записано много позже, когда «вахтенный журнал был скреплён заново судовым комитетом». И ещё одна весьма красноречивая анонимная запись имеется в вахтенном журнале «Рынды»: «Пришедшими солдатами и командою с других судов похищены… вещи адмиральского и офицерского буфетов», за чем следует длинный перечень столового серебра. Однако же не стоит огульно подозревать пламенных революционеров в корысти. Из отчёта, опубликованного в одном из номеров «Кронштадтского вестника», видно, что матросы учебного судна «Верный» сдали на нужды революции аж 1000 рублей. Ну и другие старались не отставать…
Наконец, вахтенные журналы линейного корабля «Император Александр II», на котором был убит командир капитан 1-го ранга Н. И. Повалишин, и учебного судна «Океан», где были убиты старший офицер капитан 2-го ранга В. И. Сохачевский и ротный командир капитан по Адмиралтейству П. С. Нелидов, в архиве просто отсутствуют. Отсутствует и вахтенный журнал учебного судна «Николаев», также стоявшего в дни февральского переворота в одной кронштадтских гаваней.
«Всего было убито 39 офицеров, большинство из которых флотские», – писал «Кронштадтский вестник» в апреле 1917 года в заметке «О Кронштадтских событиях». По данным же кронштадтского краеведа С. В. Зайцева «за мартовские дни 1917 года были убиты около 70 человек, из которых… известны фамилии 47 офицеров и военных чиновников».
Где, как и при каких обстоятельствах погибли эти люди, о чём думали в свои последние минуты, где похоронены, в каких затерянных безымянных могилах? Кого матросы шли убивать сознательно, а кто пал случайной жертвой, подвернувшись под горячую руку»? Об этом молчали вахтенные журналы. Это было стыдно оставить для истории…
Почти что
между строк
Молчали и городские газеты, вышедшие только 3-го марта и ни словом не обмолвившиеся о событиях той роковой ночи, своим молчанием амнистировавшие революционеров раньше, чем это сделало новое правительство. После «информационной блокады» на кронштадтцев обрушился беспорядочный поток воззваний и приказов Исполнительного комитета Государственной Думы, подписанных ещё 27-го февраля, и обращений Комитета Движения, стихийно образованного в Кронштадте из солдатских и рабочих депутатов и представлявшего народную власть в городе. Лишь отдельные заметки, преимущественно адресованные революционно настроенным гражданам, дают возможность представить хотя бы отчасти, то, что творилось тогда на улицах Кронштадта.
«Товарищи, не будем тратить бесцельно ни одной лишней пули. Все они необходимы для будущей борьбы с контрреволюцией и кровожадным преступным правительством», – призывал неизвестный автор заметки «Бесцельная стрельба и катание на автомобилях». «Не забывайте, что под покровом ночи правительство… собирает опричников, чтобы потопить дело революции в крови народа», – продолжал он. «Для них нужны пули. Избегайте ненужных выстрелов. Они лишь пугают мирное население и обывателей… Избегайте, товарищи, бесцельных поездок по городу на автомобилях,… не превращайте выступление в увеселительные поездки с ненужной стрельбой. Помните, что все средства обороны могут остро понадобиться в решительную минуту борьбы».
Ещё одна заметка напоминала, что «опасный враг достоинства революции – пьянство». «В историческую минуту революции надо быть трезвыми и чистыми» – говорилось в ней. «Поклянитесь в этом, товарищи… Найденные запасы вина и водки уничтожайте, не оставляйте их без призора. Подонки общества могут напиться и начать грабежи и бесцельные убийства, что может сильно повредить делу революции». Видимо, прецеденты уже были…
Убивали не только на кораблях. Расправлялись с теми, кто отказывался поддержать государственный переворот и признать новую непонятную власть Исполнительного комитета Государственной Думы, с теми, кто оставался верен воинской присяге. Арестовывали и убивали на улицах, вламывались в квартиры, не брезгуя грабежом. Врагов революции искали повсюду, видели в каждом, кто был социально чужд.
«Трусливые приспешники старого режима попрятались в разных дворах, в подвалах, выгребных ямах…» – говорилось в заметке «Сыск по дворам». Автор убеждал, что «революционному народу они не страшны». «Бесцельны и унизительны поиски немцев или мародёров», не страшных для дела революции. «Можно и нужно принять меры к задержанию лишь тех, кто организует контрреволюцию», – вот таких «необходимо задерживать и доставлять по назначению», причём «никакие самосуды не допустимы».
Преследовали не только потенциальных «контрреволюционеров», немцев и мародёров, но и женщин. Даже орган революционной власти «Известия кронштадтского совета рабочих и солдатских депутатов» обращался в статье «К товарищам матросам и солдатам» с призывом: «Не нужно этих почти насильственных приставаний к женщинам и девушкам – они позорят всех нас. Старайтесь сами уничтожать эти, хотя и редкие уже, но прискорбные явления». А «прискорбные явления», судя по другой заметке в газете «Котлин» от 3-го марта, были не так уж редки и касались преимущественно дам и барышень. Это была классовая месть…
«Дамы и барышни! Будьте осторожнее!» – призывал автор, ссылаясь на «единичный случай выстрела в проходящий патруль одной изнервничавшейся дамы». Поэтому теперь, предупреждала заметка, «патруль требует у всех проходящих дам, имеющих в руках муфты, чтоб они вынимали руки из муфт, иначе грозит выстрелом, что иногда и осуществляет, как было 2-го марта». «Лучше совсем не брать с собою муфты» – как-то сконфужено просил автор.
Убийства, грабежи и насилия, названные в прессе «эксцессами», происходили на фоне ликования, нескончаемых митингов на Якорной площади и манифестаций на улицах города. Общество разделилось на гонимых, гонителей и тех, кому было всё равно. Однако большинство, в том числе и кронштадтские газеты, закрыв глаза на «эксцессы», предав погибших, возведя семерых убитых революционеров в ранг «жертв» и «героев», приняли Февральскую революцию.
Думали, что наконец свершилось, что теперь пойдёт новый отчёт новой счастливой жизни. Но… Обратный отчёт ещё продолжался… И вряд ли кто-то, даже «ленинцы», единодушно причисляемые кронштадтскими газетами к контрреволюционерам, догадывался о грядущей Октябрьской революции и бедах, что принесёт она России в XX веке…
Арина МЕЛЬНИКОВА
Написать комментарий: