В памяти потомков имя Михаила Осиповича Бритнева связывается прежде всего с созданием первого в мире судна ледокольного типа. Современники же, мало входя в детали конструкции его пароходиков, были благодарны судостроителю за возможность установления регулярного сообщения между Кронштадтом и Ораниенбаумом, по праву считая именно это самой главной его заслугой. Впрочем, как и во все времена, находились недовольные, обвинявшие предприимчивого судостроителя в корысти. Между тем деятельность М. О. Бритнева отнюдь не замыкалась только на его личных коммерческих интересах. Главными и определяющими для него всегда оставались любовь к морскому портовому делу и родному городу. Михаил Осипович был человеком европейской культуры, получившим весьма приличное для выходца из купеческого сословия образование, некоторое время жившим в Англии и хорошо знавшим отличия российской действительности от жизни и быта европейцев. Он понимал, насколько важны новые прогрессивные технологии для успешной работы коммерческого порта, а для городского хозяйства – грамотное управление и самоуправление. Его общественная деятельность была обширна и многопланова. Однако за минувший век оказались почти забыты его труды, связанные с созданием Андреевского Приходского Попечительства, председателем которого Михаил Осипович был в 70-х годах XIX века, его близкое знакомство с о. Иоанном Сергиевым (Св. Прав. о. Иоанном Кронштадтским), его благотворительная и просветительская деятельность. Рассказ о Михаиле Осиповиче Бритневе призван напомнить кронштадтцам об их славном соотечественнике, чей пример честного и бескорыстного служения на благо родного города и Отечества достоин их благодарной памяти.

Любовь к портовому морскому делу
Ежегодно «в распутицу» «пароходики» Бритнева, ломая винты, борясь с обледенением и непогодой, поддерживали сообщение с «Большой землёй». Порой такое путешествие занимало несколько часов, порой пассажирам приходилось поводить ночь во льдах или возвращаться в Ораниенбаум. Случалось, что один из бритневских пароходов сносило ветром и льдом на Ораниенбаумскую отмель, и тогда другому пароходу приходилось пробиваться сквозь шквалы метели, торосы и ночь ему на помощь. Нередко бывало и так, что управлял им сам судовладелец, спеша спасти пассажиров и оказать помощь судну. Очевидно, что поддержание такого пассажирского сообщения было бы невозможно без увлечённости (отнюдь не только финансовой) самого судовладельца. Потому и не было у него конкурентов (а если таковые и появлялись, то ненадолго), что работа эта требовала и расходов, и опыта и, главное, неравнодушного отношения, любви к морскому делу.

Награда от Морского Ведомства
Рассказывая об этом, нельзя обойти вниманием и помощь Михаила Осиповича Морскому Ведомству при проводке барж с военным грузом в самом конце осени 1876 года. Тогда Россия готовилась к войне, вспыхнувшей вскоре на Балканах.

«…Вследствие приготовления к обороне наших южных портов, – писал «Кронштадтский вестник», – из Кронштадта оказалось необходимым доставить громадный военный груз, перевезти который по льду даже и зимою было совершенно невозможно». К этому времени на Финском заливе уже установился прочный лёд, и сообщение осуществлялось на лошадях. Более того, стояли очень сильные морозы. Тем не менее, вооружение грузили на баржи, которые по прорубленному во льду каналу (эти работы выполняла «партия матрос-ледоколов в 200 человек») при содействии портовых буксиров и пароходов М. О. Бритнева, доставляли его к Ораниенбаумской пристани. Славная и молодецкая эта работа, как называл её корреспондент газеты, продолжалась несколько дней, в течение которых пароходы тратили на свои рейсы зачастую по 3-4 часа, в который раз ломали винты, затирались льдами, вызволяемые самым мощным из пароходов – бритневским «Боем». «Г-н Бритнев, – рассказывала газета, – с истинно патриотическим чувством отдал свои пароходики в распоряжение казны с платою только за самые необходимые расходы и полученные пароходами повреждения и сам принимал самое горячее участие в работах, в которых он имел так много опытности». За помощь, оказанную его пароходами при буксировке барж с орудиями, назначенными на театр военных действий, Михаил Осипович был награждён орденом Св. Владимира 4-й степени.

Спасение пароходов «Нева» и «Траве»
В 1860-1870 годах пароходы М. О. Бритнева были едва ли не единственными буксирными пароходами, способными вызволить другие суда из ледяного плена. Но не меньшее место в его деятельности занимали работы, связанные с подъёмом затонувших судов и грузов.

Так, ранней весной 1868 года два пассажирских парохода «Нева» и «Траве», шедшие в Петербург из Любека, пытаясь лавировать между льдами, отыскивая полыньи, сели на мель в Копорской губе близ мыса Долгий Нос. В трюмы стала поступать вода, и пароходы оказались наполовину затопленными. Как только в Кронштадте было получено сообщение о случившемся, к терпящим бедствие были направлены суда, в числе которых были и «Пайлот» (с водолазами), и «Айрот», и принадлежавшая М. О. Бритневу водокачальная машина. Спасательная операция с переменным успехом, ибо порой казалось, что все предпринятые усилия останутся тщетными, продолжалась более месяца. Морское Ведомство почти устранилось от участия в ней, лишь предоставив в распоряжение Бритнева ещё одну казённую водокачальную машину. И только благодаря упорству и усилиям, предпринятым Михаилом Осиповичем и командой его судов, пароходы были спасены. С наибольшими сложностями столкнулись при подъёме «Невы». Для этого водолазам пришлось завести специальные боты (прообраз современных понтонов) по обеим сторонам судна, а затем, откачивая из них воду, поднять затопленный пароход, который впоследствии был отбуксирован в Кронштадт. «Надобно отдать справедливость М. О. Бритневу, – писал «Кронштадтский вестник», – что только вследствие его неутомимой деятельности, энергии и знания дела пароход «Нева» мог быть поднят и приведён в Кронштадт, несмотря на значительность пробоин и почти физическую невозможность отделить его из воды».

Подъём затонувших судов и грузов
Операция по спасению «Невы» и «Траве» не была исключительной. Она была одной из многих, осуществлённых пароходами и водолазами М. О. Бритнева под его руководством. Ежегодно в течение навигации в акватории Финского залива садились на мель десятки судов (с некоторыми это случалось по нескольку раз), корабли разбивались о камни и тонули в шторма. Как правило, подъёмом судов, принадлежащих Морскому Ведомству, занимались портовые водолазы Кронштадтского морского порта, находившиеся под начальством его такелажмейстера. Подъёмом коммерческих судов занимались частные компании. В числе судовладельцев, осуществлявших такие работы, был и М. О. Бритнев.

Начиналось всё, по-видимому, ещё в 50-х годах XIX века. Весной 1854 года несколько кронштадтских купцов, среди которых был и Михаил Осипович, составили товарищество с английским инженером-механиком Томасом Пинкертоном, имеющем привилегию (патент) на изобретённый им «снаряд для поднятия затонувших судов и грузов». В апреле 1854 года товарищество обратилось в Министерство внутренних дел «с просьбою о допущении их к беспрепятственным поискам потонувших предметов на судоходных водах всего государства, присовокупляя, что они обязуются исполнять в точности все существующие узаконения относительно вынутых вещей». Просьба была удовлетворена, и товарищество приступило к работам.

О его успехах на поприще судоподъёма свидетельствует следующее упоминание в книге Л. Конкевича «Летопись кораблекрушений и других бедственных случаев военных судов русского флота». Летом 1857 года вблизи острова Большой Тютерс сел на мель военный пароход «Тосна». После тщетных попыток поднять пароход Морское Ведомство обратилось к купцу Михаилу Бритневу, тогда уже директору «Общества поднятия со дна морского затонувших судов и вещей». К сожалению, после осмотра судна, пришлось признать невозможность его спасения.

К 60-м годам М. О. Бритнев, как самостоятельный судовладелец, уже не нуждался в компаньонах. Сообщения о работах, связанных с судоподъёмом или снятием судов с мелей, выполненных им, нередки в «Кронштадтском вестнике» тех лет. Только за два года – 1863 и 1864 – им были сняты с мели английский купеческий бриг «Mabel», выброшенный после шторма на сваи, поднята затонувшая голландская шхуна, сняты с ряжей английское купеческое судно «Эмма» и трёхмачтовый бриг «Агнес», были предприняты попытки (правда, безуспешные) поднять английский пароход «Царь», затонувший у острова Нерва.

Напряжённые и опасные, эти работы, конечно же, не были бескорыстным делом. Владелец компании, осуществлявшей судоподъём, претендовал на определённое вознаграждение, выплачиваемое либо владельцем затонувшего судна, либо страховой компанией. Возможно, он получал часть выручки с аукционной продажи поднятого с затонувшего корабля имущества. В связи с этим случались и курьёзные случаи. Летом 1868 года у острова Сескар сел на мель английский бриг «Jenet Petblado» с грузом угля. Однако пока сообщение об этом пришло в Кронштадт, и один из бритневских пароходов прибыл к месту крушения, бриг оказался вчистую разграбленным крестьянами одной из прибрежных деревень. Даже мачты на корабле были спилены. Спасать, собственно, было уже нечего…

Катастрофа парохода «Петергоф»
Ещё одним примером спасательных работ, ставшим достоянием не только кронштадтской, но и столичной прессы, стала катастрофа пассажирского парохода «Петергоф», произошедшая в устье Невы в июле 1876 года. Тогда в условиях сильного тумана он столкнулся с пароходом «Нева», осуществлявшим, как и «Петергоф», сообщение между Петербургом и Петергофом. В результате столкновения «Нева» не получила никаких видимых повреждений и, не оказав помощи терпящему бедствие судну, продолжила путь. «Петергоф» же затонул в течение нескольких часов, при этом погибли 10 его пассажиров. В тот же день к месту трагедии прибыл один из бритневских пароходов и сам судовладелец. Очень быстро «Петергоф» был поднят «средствами и стараниями М. О. Бритнева, который с помощью своей сильной водоотливной машины и 2-х кранов приподняв носовую часть парохода, подвёл парус и, выкачав воду, заделал наскоро пробоины и, убедившись, что машина исправна, велел разводить пары и привёл сам пароход в Кронштадт без помощи буксира». «Петергоф» был поставлен в Купеческой гавани, и впоследствии исправлен средствами завода Бритнева без подъёма на эллинг.

«Водоотливные спасательные пароходы»
На протяжении 50-х – 80-х годов пароходы Бритнева неизменно участвовали в работах, связанных с подъёмом затонувших судов. Это требовало наличия специального водолазного оборудования и снаряжения. Очевидно, что уже в 50-х годах М. О. Бритнев использовал в своей деятельности самые современные технологии, применяемые в водолазном деле. Он «первый в Кронштадте завел плавучие краны и водоотливные пароходы», столь необходимые для проведения спасательных работ на море. Специальные «снаряды» и команда водолазов были у М. О. Бритнева в 1868 году на его водокачальной машине, участвовавшей в спасении парохода «Нева». Правда, в то время это было деревянное судно, не предназначенное для плавания в ледовой обстановке. Позже М. О. Бритнев построил на своем судостроительном заводе несколько «водоотливных пароходов». По всей видимости, такими были уже упомянутые «Бой» и «Буй». Последний был спущен на лед в марте 1889 года, за два месяца до смерти Михаила Осиповича. Он был предназначен владельцем «не для продажи, а для собственных нужд по поддержке сообщения весной и осенью и в качестве буксирного и водоотливного спасательного парохода». «Буй» был больше своих предшественников, а его паровая машина развивала до 180 индикаторных сил. На пароходе были установлены две водоотливные машины и «…два водолазных аппарата, так что он вполне… пригоден, – как писал «Вестник», – для подания помощи судам, терпящим бедствие, и будет в тоже время довольно сильным буксирным пароходом». Как судовая, так и водоотливные машины парохода были изготовлены М. О. Бритневым на собственном заводе.

В конце 80-х годов «Кронштадтский вестник» называл «Пайлот» и «Бой» «столь много потрудившимися на пользу кронштадтских жителей и оказавшими помощь десяткам судов», а их владельца – «едва ли не единственным из кронштадтских купцов, всецело отдавшим все свои средства и личные труды чисто морскому портовому делу, к которому он чувствовал влечение от ранней молодости и в котором он действительно приобрел большую опытность». «Изучив наши рейды до тонкости, – писала газета, – он знает лучше, чем кто-либо, как надо приняться за ту или иную работу по снятию с мели ставшего судна, по выгрузке и нагрузке, или поднятии из воды того, что уже поглощено непостоянной стихией».

Своей самоотверженной практической деятельностью по проводке судов и спасению терпящих бедствие М. О. Бритнев содействовал становлению отечественной аварийно-спасательной службы. «В нашем обществе спасания на водах М. О. давно уже состоял членом правления» – писал «Кронштадтский вестник» в 1889 году.

Арина МЕЛЬНИКОВА
(Продолжение следует)