Стихи читает Татьяна Аникеева

Я люблю Геннадия Шпаликова – поэта, сценариста, режиссёра. Его имя не на слуху у нынешнего поколения, но люди постарше помнят песни на его стихи: «Пароход белый-беленький, дым над красной трубой. Мы по палубе бегали, целовались с тобой». Многие видели фильмы по его сценариям: «Ты и я», «Долгая счастливая жизнь», «Застава Ильича» и, конечно, если и не лучший из них, то, безусловно, – фильм с самой счастливой судьбой – «Я шагаю по Москве».

И поскольку всё, что касается этого счастливого-несчастливого человека, обладавшего редким даром свободы и искренности, мне интересно, я отправилась на вечер поэзии, посвящённый его творчеству, в филиал ЦБС на улице Аммермана.
Я в Кронштадте живу недавно, и прежде на таких встречах не бывала. Как оказалось, в городе есть тесный круг настоящих любителей поэзии, которые собираются вместе в последнюю субботу месяца, чтобы читать стихи. За семь лет список «освоенных» поэтов стал таким обширным, что всех уже и не перечислить. Тарковский, Хармс, Цветаева, Бродский – каждый участник встречи вспоминает что-то своё, очень личное. Впрочем, разговаривали мы после того, как вечер закончился. А сначала заведующая филиалом библиотеки Любовь Лимонова представила собравшимся Геннадия Шпаликова. Её слова были под стать стихам – простые и искренние. Так говорить о поэте может только тот, кто дышит тем же воздухом, но и ощущает дистанцию. Точность интонации, подбор нужных слов – всё это знаки любви к поэзии.
Геннадия Шпаликова уже почти сорок лет нет на свете, но пока его стихи читают, поэт жив. А стихи Шпаликова ещё и поют: Татьяна и Сергей Никитины, Пётр Тодоровский, а потом и слушатели в зале библиотеки. Никого здесь не нужно уговаривать петь, читать стихи – замечательно естественное занятие. Татьяна Ивановна Аникеева даже сорвала аплодисменты. «У меня сегодня именины сердца – так вы прекрасно читаете!», – поблагодарила аудиторию Любовь Вениаминовна. Кое-кто каждый раз, приходя на встречу, делает для себя открытие. Михаил, который представился кораблестроителем, сказал, что о Хармсе и Шпаликове услышал только на поэтических вечерах: «Раньше я как-то мимо поэзии проходил, а теперь зацепило, тянет сюда». В тот вечер в библиотеке витало нечто неуловимое, но притягательное: единение людей, которые чувствуют слово, ценят тонкую иронию и нежную лирику, понимают чистоту души поэта, которого Белла Ахмадулина назвала «самым хрупким и трагическим силуэтом между временем и временем». Она же написала: «Много лет назад я увидела его весёлым, сияющим, источающим сияние: глаз, лица, улыбки. Я видела его последние, вернее, предпоследние дни. Трагическая, как бы несбывшаяся жизнь, совершенное одиночество, лютая, унизительная нужда».

Мы посмотрели документальный фильм, где Геннадия Шпаликова вспоминают Белла Ахмадулина, Борис Мессерер, Александр Митта, Сергей Соловьёв. Рассказывают, как замерзая во время блужданий по городу, он отогревался на почте, а стихи писал на обороте телеграфных бланков. И этими стихами расплачивался с приятелями за долги.
«Людей теряют только раз,
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днём,
Он всё равно от вас уходит.
Давай, сейчас его вернём,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернём,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном
перевернём
И праздник для него устроим».
Так мог писать только тот, кто сам уходил в никуда, в тоску и одиночество. Его идеями были завалены киностудии страны, а Шпаликов буквально жил на улицах Москвы. «Он был, наверное, первым советским бомжем», – горестно вздыхает кто-то в зале. Замечаю, что когда Пётр Тодоровский поёт песню о войне на стихи Шпаликова, многие украдкой вытирают слёзы: «Спой ты мне про войну, да про тех, кто был в плену, я товарищей погибших, как сумею, помяну». Он выпадал из времени, которому не нужны были искренность и нежность. Друзья же не знали, чем ему помочь. А среди них были Андрей Тарковский, Виктор Некрасов, Павел Финн. Последнему он посвятил строки:
«Друг мой, я очень и очень
болен,
Я-то знаю (и ты)
откуда взялась эта боль!
Жизнь крахмальна, –
поступим крамольно
И лекарством войдём
в алкоголь!»
Свою раннюю гибель он как бы ждал, предвидел:
«Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь
иначе, –
Страна не зарыдает обо мне,
Но обо мне товарищи
заплачут».
Каждый участник поэтического вечера читал стихи, которые ложились ему на душу. Кстати, поэтов здесь выбирают не по датам и юбилеям. «Как накопим любви, как соскучимся, так и назначим встречу. Потому и получается», – объяснила Любовь Лимонова.
«По белому снегу
Я палкой вожу.
Стихи, они с неба,
Я перевожу».
Хотелось бы, чтобы эти «переводы» слышали и молодые люди. Любовь Вениаминовна рассказала, что в Петербурге на вечере, посвящённом поэзии Марины Цветаевой, был полный зал молодёжи. В Кронштадте она читает стихи в школах, на классных часах – 40 минут поэзии, самое любимое, наизусть. И дети слушают, потому что настоящее всегда доходит до сердца.

Галина Беляева
Фото автора

Любовь Лимонова
с томиком
Геннадия Шпаликова