За два года, которые меня не было в Кронштадте, в нём появилось много нового. И кое-что пропало. О том, что появилось, написано много, по поводу пропаж в интернете прозвучало несколько одиноких вскриков. Я добавлю к ним свой короткий плач.

На фоне разговоров о том, что моряков в Кронштадте осталось мало, не сравнить с тем, что было раньше, и военно-морской дух постепенно выветривается из города, пластмассовый матрос возле Дома Вирена, скажем так, несколько пугает. Два года немалый срок — может, в бывшей военно-морской крепости флот сгинул уже совсем, и ему поставлен памятник в виде куклы в человеческий рост, одетой во все матросское — такая вот мелькнула дурная мысль.
Но именно что мелькнула, не задержалась — вдоль ограды Петровского парка шёл настоящий, живой моряк! Правда, свою бескозырку он почему-то нёс в руке, но это всё мелочи, пустое.Даже если он бы её нёс в пакете, как баба картошку с рынка, я всё равно была бы ему рада, как родному. Жив, значит, Балтийский флот! Ну, и мы как-нибудь проживём…
Но пластмассовый матрос — это была прелюдия. Такое вступление перед основной темой. Основная же тема — исчезновение из Кронштадта Голландии. Как считает уважаемая мной Татьяна Москвина, Новая Россия уже уничтожила Новую Голландию. В Петербурге. Всех, кому эта тема интересна, отсылаю к одноименной статье, её можно почитать в интернете. Можно и лично убедиться, съездив посмотреть. Хотя лучше не надо — это совсем уже горестный плач, там уже вряд ли что можно спасти. В данном случае речь о другой Голландии, маленькой, кронштадтской, ещё живой — декораторы, готовившие Кронштадт к приезду высоких гостей по случаю целой череды праздников, куда вы её девали? Что это вы тут такое нарисовали и подсунули под мои усталые глаза? Зачем все эти намалёванные кирпичи, окна, двери?
Я помню эту кирпичную стену провиантских складов. Она была полуразрушенная, но она была живая. Она и в старости была прекрасна. Обводный канал и Адмиралтейство — та его часть, которая на канал выходит, эта маленькая кронштадтская Голландия, исполнена такой томительной прелести, которую, я думаю, не найдёшь в каналах, мостах и стенах самых настоящих Нидерландов. Потому что это ведь не то чтобы сама Голландия, а мечта о ней Петра. Это сказка, которая виделась юному беспокойному русскому царю, насмотревшемуся в тёмном кремлёвском дворце пленительных голландских гравюр. Это волшебный мир, который он пытался соорудить на угрюмых котлинских берегах. Не в этом ли и секрет того, что построенная им Голландия будит в сердце такую сильную, такую щемящую нежность. В ней — устремление за жизнью лучшей. В ней попытка, засучив рукава и поплевав на руки, взять да и построить на продуваемых всеми ветрами голых камнях — мечту. Вот взять, да и построить.
Только ничего этого сейчас не видно. Одно разрисованное полотно. Насмотрелась я на эти полотна. Знаю я всё про них .Сначала вешается такая вот ткань, на которой изображены, с учётом местной специфики, красивые резные наличники, ставенки и всё такое. За тканью настоящие наличники тихо гниют до тех пор, пока не приходит неустановленное лицо с канистрой легковоспламеняющегося вещества. И всё. Никаких исторических наличников. В лучшем случае на их месте потом будет новодел, который в бешеной спешке лабала к приезду высоких гостей бригада таджикских гастарбайтеров, падая по запарке с крыш и ломая себе руки-ноги. И жизни в этом новоделе будет столько же, сколько в пластмассовом матросе у входа в Дом Вирена. Стена прекрасно нарисована, и тем она мне отвратительней. Уж лучше бы она была условной. А то выглядит всё это так, словно эрзац на полном серьёзе собирается заменить собой оригинал. На подслеповатые туристские глаза, проезжая мимо на экскурсионном автобусе — так можно, наверное, даже и не заметить подмены. Высунуть на полметра объектив в окно и снять это немедленно. Нет уж! Засуньте объектив обратно. Голосую за белое-пребелое полотно, на котором большими буквами будет написано: «Товарищи. Господа. За этим белым полотном творятся чёрные дела. За ним разрушается и гибнет уникальный архитектурный памятник».
Ну, вот как-то вот так вот. Мечту жалко! Цветной волшебный дым, который за ней встаёт. А настоящую Голландию вообще не жалко. Ну её совсем, гладкую, сытую. Обожравшуюся собственной толерантностью. Из которой давно уплыли все викинги.

Екатерина МАРКИНА