Экипаж МО-105

«Хочу передать привет от бывшего немецкого ефрейтора-машиниста Рудольфа Чарнке, которому улыбнулось счастье выжить и отпраздновать в этом году свой 91-й год рождения. А остался он в живых, вместе с другими немецкими моряками, благодаря русскому командиру морского охотника МО-103 гвардии старшему лейтенанту Александру Петровичу Коленко, который вместе со своим экипажем потопил немецкую подводную лодку U-250, на которой и находился Рудольф Чарнке. Когда же русский пулемётчик готов был обстрелять немецких подводников, оставшихся в живых, русский командир отдал приказ «Не стрелять, но взять в плен». Это спасло жизнь немецкому подводнику Рудольфу Чарнке».

Справа В. И. Домбровский-Шалагин

Это обращение к жителям Кронштадта пришло из Германии. Его автор, Гунтер Фурманн, военный историк, в этом году не смог участвовать в традиционной акции у мемориала «Примирённые смертью взывают к миру», который находится на бывшем лютеранском кладбище Кронштадта. В 1996 году по его инициативе здесь был установлен уникальный памятник жертвам войны, где увековечена память советских и немецких моряков, нашедших смерть в водах Финского залива в июле 1944 года. 30 июля их вспоминали представители власти, члены общественных организаций и молодое поколение – ребята из подростково-молодёжных клубов «Маяк» и «Ровесник». К памятнику возложили цветы, склонили головы. А потом состоялся круглый стол в Морском музее Кронштадта. Молодёжь увидела документальный фильм о сражении между немецкой подлодкой U-250 и советскими катерами – морскими охотниками. Вот как это было.

Матрос МО-103
Гурий Шалагин

Роковая встреча

26 июля в свой первый поход вышла лучшая по техническим характеристикам подлодка Германии U-250. Она была оснащена самонаводящимися акустическими торпедами, которые наводили ужас на американских и британских моряков, нападая на их военные транспорты. Теперь с ними предстояло познакомиться и советским подводникам, которые наступали на Выборг. Условия для немцев были сложные из-за мелководья Финского залива. В 12 часов 40 минут с дистанции около 600 метров командир лодки Вернер-Карл Шмидт выпустил торпеду по катеру МО-105, который нёс боевую службу. Она попала прямо в середину катера. От взрыва морской охотник переломился пополам. Его кормовая часть сразу пошла ко дну, а нос какое-то время продержался на воде. Почти весь экипаж – 20 моряков – погиб.

Не дать врагу уйти

В это время в бухточке посёлка Койвисто стоял катер-охотник за подводными лодками МО-103. День выдался солнечный, тихий. Экипаж отдыхал после похода. И тут поступило сообщение: «Столб дыма в районе дозора!» Одновременно раздался глухой раскат взрыва. МО-103 поспешил на помощь товарищам. На месте гибели катера плавали обломки, и виднелись пятна бензина. Капитан приказал гидроакустикам слушать море. Несколько часов МО-103 непрерывно вёл поиск, прослушивал глубины, менял галсы и ложился в дрейф. Матросы пристально вглядывались в поверхность воды. U-250 оказалась в западне. С моря её ожидал советский катер, а со стороны берега – камни и мелководье. Капитан-лейтенант Шмидт подошел поближе к берегу и на глубине чуть более 30 метров положил лодку на грунт. В интересах скрытности на лодке выключили почти все механизмы, в отсеках тускло горели лампы аварийного освещения. Вскоре стало трудно дышать, так как заканчивался запас воздуха. К тому же истекал срок очередной зарядки аккумуляторных батарей. Но время работало на Шмидта: чем ближе к вечеру, тем больше шансов на спасение. С наступлением сумерек лодка оторвалась от грунта и на самом малом ходу стала уходить на северо-запад. Может быть, Шмидту и удалось бы вырваться из Выборгского залива, если бы совершенно случайно лодку не обнаружили с катерного тральщика и не навели на неё МО-103.

Секретное оружие

Глубинные бомбы погубили субмарину, лишь шесть членов экипажа смогли всплыть на поверхность. Их подобрали моряки МО-103. Капитан Коленко уберёг немецких подводников от самосуда разгневанного экипажа. В ходе допросов СМЕРША капитан подводной лодки Шмидт рассказал, что на ней находилось оружие нового поколения – самонаводящиеся акустические торпеды. Впоследствии немцы пытались уничтожить лежащую на дне лодку, но им не давали это сделать наши корабли. На U-250 спустились водолазы роты особого назначения, лодку удалось поднять. Её отбуксировали в Кронштадт, на Морской завод. 15 сентября U-250 поставили в сухой док. Три торпеды были сняты, их разобрали по винтикам и изучили. Говорят, Черчилль просил у русских информацию о новом оружии, но наши делиться не стали, лишь показали союзникам разобранную торпеду. Тела немецких подводников были подняты и преданы земле на мемориальном кладбище Кронштадта. На памятном знаке 66 фамилий – 46 немецких и 20 фамилий советских моряков с МО-105.

В память о брате

Владимир Иванович Домбровский-Шалагин лишь недавно узнал, что есть место, где можно почтить память брата, погибшего при взрыве МО-105. Он приехал из Петербурга, чтобы положить цветы у мемориала – ведь раньше такого места не было: могила моряка – море. Владимир Иванович рассказал, что лишь смутно помнит брата, тому было 17 лет, когда он ушёл в свой последний путь. А до этого юноша учился в военно-морском училище в Ленинграде. На «морском охотнике» Гурий Шалагин был учеником моториста. В Кронштадтском морском музее Владимир Иванович и другие участники встречи услышали рассказ о подвигах водолазов и подводников. Как всегда, увлечённо и с азартом, провёл экскурсию Владимир Шатров, организатор музея, сам бывший подводник. В проведении акции принял участие Молодёжный совет Кронштадта, администрация района. Были приглашены представитель РОО «Кронштадтское морское собрание» В. П. Карлович и научный сотрудник Военно-Морского музея В. М. Пирогов, а также сотрудник музея истории Кронштадта Е. Ю. Кобчиков.

Не допустить повторения

И вновь возвращаемся к письму историка из Германии Гунтера Фурманна: «К сожалению, в течение последних лет наблюдается ухудшение отношений между нашими правительствами. Пусть сегодняшнее мероприятие внесёт свой скромный вклад в укрепление отношений между русским и немецким народами. Это то немногое, что мы можем сделать здесь и сейчас на нашем уровне. А ваше присутствие, дорогие молодые люди, надеюсь, будет благоприятствовать продолжению мирного диалога между нашими народами. Оставшийся в живых ветеран Рудольф Чарнке и его жена передают всем присутствующим на этом памятном митинге привет и благодарность в надежде, что современное и будущее поколения наших двух народов никогда больше не попадут в такую ситуацию жизни и смерти. Пусть мы руководствуемся девизом на общем памятном знаке погибшим советским и немецким морякам – «Примирённые смертью взывают к миру». И мы, люди обеих стран, по мере наших возможностей посодействуем его осуществлению».
Говорят, что когда обсуждали идею такого мемориала, часть ветеранов была против – видимо, не остыла боль души, сложно было принять решение. Сегодня сложная ситуация, мир вновь расколот, отношения напряжены. Но то, что когда-то связывало и примиряло, и сегодня нужно беречь – и в этом прав немецкий историк Гунтер Фурманн. Особенно это касается молодых людей. Непримиримость, злость, неумение прощать – плохие спутники как одного человека, так и общества.

Галина Маркина

У мемориала на Военно-морском кладбище