О дружбе и взаимовыручке акванавтов с астронавтами

Стремление к познанию тайн водного, воздушного и космического пространств было у человека на протяжении многих тысячелетий. Но особенно активное освоение этих сфер произошло в прошлом столетии. В 1951-м году была покорена вершина мира — гора Эверест (8848 м). В 1959-м году Ж. О. Пикар опустился в батискафе в Марианскую впадину (глубина 10919 м), водолазы в снаряжении опустились в море на глубину 500 м. А в 1961-м году Юрий Гагарин проложил дорогу в космос. Но тайн осталось много — и в настоящее время освоение океанских глубин и космического пространства продолжается. С пользой для повседневной жизни землян.

12 апреля 1961

После запуска на околоземную орбиту 4 октября 1957 года первого советского спутника в химический институт № 10 Военно-Морского флота, где я служил, поступил заказ от Академии наук СССР на создание опытного образца биологической регенеративной установки. Мне как инженеру-конструктору было поручено её разработать, изготовить и провести испытания. В биологической регенеративной установке использовалась способность микроорганизмов типа хлореллы, находящейся в жидкой питательной среде, поглощать СО2 и выделять кислород при смене «день-ночь» искусственным освещением. Я догадывался, что в Академии наук шла работа по созданию обитаемых космических объектов. Также я знал о создании в нашем НИИ малой регенеративной установки на основе пластинчатого вещества «В-64» (пластины «В-64» для работы в условиях вакуума использовались в регуляторах давления газа на подводных лодках). Позже предположения подтвердились — этот метод регенерации воздуха был действительно применён в первых космических кораблях «Восток-1» и «Восток-2», на которых летали Юрий Гагарин и Герман Титов.
С 1959 до весны 1961 года я служил в медицинском институте № 17 инженером-механиком камеры-лаборатории — стенда обитаемости. Стенд представлял собой три отсека подводной лодки типа «М», имевшие наружный двойной корпус с изоляцией, который мог заполняться горячей или холодной водой для имитации условий плавания в тропиках или на севере. Я проводил эксперименты на людях и животных, чтобы определить допустимые параметры среды и требования к составу и характеристикам оборудования систем жизнеобеспечения подводных лодок и кораблей ВМФ. В моём заведовании также были водолазные барокамеры для лечебных целей и опытов по режимам декомпрессии спасающихся из аварийной подводной лодки подводников; авиационные барокамеры с системой вакуумирования, в которых можно было имитировать подъём летчиков в масках или скафандрах на высоту около 10000 м; малые барокамеры, где проводились эксперименты на животных под давлением воздушной среды с целью определения времени выживания подводников в полузатопленных отсеках подлодок; стенд обитаемости — имитатор подлодки малого водоизмещения для спецназа, где проверялись условия обитания, работоспособность средств жизнеобеспечения, пайки, спецодежда и устройства для автономного плавания субмарин до десяти суток.
Весной 1961-го года в связи с сокращением Вооруженных сил должность механика в медицинском институте была ликвидирована. Я в звании капитана-лейтенанта оказался в ситуации поиска работы. Случайно я узнал, что в 11 НИИ аварийно-спасательной службы ВМФ есть вакантная должность младшего научного сотрудника водолазного отдела.
12-го апреля 1961-го года к девяти утра я прибыл на набережную Красного флота, что у моста Лейтенанта Шмидта. В аварийно-спасательной службе ВМФ был представлен командиру части Герою Советского Союза контр-адмиралу
Н. А. Лунину, начальнику Аварийно-спасательной службы контр-адмиралу Н. П. Чикер, получил одобрение и поздравление с назначением и был отпущен домой. Спустя час, в кинотеатре «Молодежный», что на углу Садовой улицы и Невского проспекта, я узнал о полете Юрия Гагарина. В магазине «Гостиный двор» смотрел по телевизору репортаж о первопроходце космоса и общенародном празднике.
Так совпало, что день космонавтики для меня стал первым днём службы и научно-инженерной деятельности в области погружений водолазов на большие глубины, то есть в среде, противоположной космосу. Как у нас говорили: «Занимаемся антикосмосом».

Помощь коллег из космической отрасли

В водолазном отделе НИИ аварийно-спасательной службы мне пришлось разрабатывать требования к средствам обеспечения глубоководных водолазных спусков, системам воздухо- и газоснабжения, устройствам барокамер, компрессорам, газовым смесителям, газоанализаторам, фильтрам, арматуре и тому подобное.
В 1964-1965 годы там начались исследования по разработке более эффективного метода водолазных погружений «с насыщением» — метода ДП. Метод основывается на способности человеческого организма адаптироваться к длительному воздействию повышенного давления искусственной гемокислородной дыхательной среды и при этом сохранять достаточно высокую работоспособность в течение двадцати и более суток. Эффективность полезного водолазного труда при спусках с «насыщением» в десятки раз больше по сравнению с кратковременными спусками.
В 1964-1967 годах я с коллегами из 91 Научно-исследовательского и испытательного центра АСД МО занимался исследованиями, связанными с освоением водолазного метода «с насыщением». Мы решили привлечь к работе по созданию техники для освоения глубин океана предприятия космической отрасли. Такое взаимодействие уже существовало среди частных фирм в США в начале 70-х годов. Ведь не секрет, что для космических объектов и технических средств освоения океана общими критериями пригодности технических средств к работе являются малогабаритность, малая энергоёмкость, высокая надёжность, значительный ресурс. Нам казалось возможным заимствование ряда изделий из авиационно-космической отрасли для применения в глубоководных водолазных комплексах и подводных аппаратах, создаваемых для ВМФ в нашей стране. Но интересы космоса считались во много крат более важными, чем средства освоения океана, поэтому кооперации между ведомствами на государственном уровне не получилось.
В 1966-1967 годах, продолжая внедрение «метода ДП», я опять завёл речь о сотрудничестве с авиационной промышленностью при создании автоматизированных систем жизнеобеспечения барокомплексов. По личной инициативе и рекомендации специалистов ВНИИКА Мед мне удалось встретиться лично с профессором Г. И. Ворониным — руководителем объединения «Агрегатный завод «Наука», на котором создавались агрегаты систем жизнеобеспечения, проводилась сборка и испытание космических кораблей от «Востока» до «Союзов». Г. И. Воронин пригласил меня к себе в кабинет, находившийся непосредственно на заводе. Со вниманием выслушал мой доклад о проблемах освоения больших глубин водолазами, оценил важность наших задач и дал согласие на участие специалистов объединения и НИИ «Биотехника», где он был научным руководителем, в разработке КАСЖО для наших заказов ПБЛ, ГБК, КИЖ. Там же, на территории «Агрегатного завода «Наука», находился испытательно-тренажёрный стенд, на котором в то время испытывался новый космический корабль
«Союз-1». Мне посчастливилось осмотреть этот аппарат и снаружи, и внутри, даже посидеть в полётных креслах космонавтов. Это было в марте 1967 года, а 24-го апреля того же года при возвращении на Землю в корабле «Союз-1» погиб космонавт В. М. Комаров.
В течение 1968-1969 годов НИИ «Биотехника» разрабатывала эскизные проекты КАСЖО для ПБЛ, ГБК, КИЖ, которые были одобрены к техническому проектированию. Но из подготовленного в это же время списка организаций-контрагентов, выполняющих опытно-конструкторские работы комплектующего оборудования для барокомплексов, ВНИИ «Биотехника» был вычеркнут. Нам пришлось аннулировать договоры, списать затраты на эскизный проект КАСЖО, а затем искать нового исполнителя. То есть практически начали сначала. Новым исполнителем было назначено опытно-конструкторское бюро автоматики Минхимпрома. Вот так из-за узковедомственных интересов чиновников увеличивались затраты, переносились сроки и наносился огромный вред начатому актуальному делу освоения глубин водолазами.

Невесомость есть и под водой

Впервые совершённый в 1965 году космонавтом А. А. Леоновым выход из космического корабля в открытый космос показал необходимость хорошей подготовки космонавтов в условиях невесомости. В то время существовавшая методика создания для космонавтов условий невесомости в салоне самолета в момент его пикирования была кратковременной и малоэффективной. Тогда как в воде состояние невесомости проживается практически как в космосе.
В 1967 году в Центре подготовки космонавтов в городе Звёздный стали создавать гидробассейн для размещения в нём космических объектов в натуральную величину и тренировок космонавтов в специальном «водолазном» скафандре. Специалисты Центра неоднократно приезжали к нам в 40 НИИ ВМФ для консультаций. Они были глубоко благодарны нам за содействие и приглашали в Звёздный. Получить официальное разрешение на посещение закрытого городка было сложно. Но мне всё же довелось в 1971 году побывать в Звёздном и самом Центре подготовки космонавтов по частному приглашению — осмотрел тренажёры, гидробассейн, лаборатории, музей и другие достопримечательности города. Кстати, в гидробассейне, принадлежащем Центру, служат выпускники Ленинградского Высшего Военно-морского инженерного училища.

Общие проблемы со здоровьем

У космонавтов и у водолазов наблюдаются профессиональные заболевания, имеющие общую физиологическую природу, связанные с изменениями давления, перепадами давления внутри и вне организма. Могут возникнуть баротравмы легких и других тканей, декомпрессионные расстройства различной тяжести, вплоть до газовой эмболии со смертельным исходом.
Декомпрессионная (кессонная) болезнь — это нарушение кровообращения и травматическое повреждение кровеносных сосудов и тканей организма газовыми пузырьками, образующимися при резких перепадах давления, аналогично вспениванию газированной жидкости при открытии пробки бутылки. В водолазных скафандрах и барокамерах давление внутри них значительно превышает атмосферное, у космонавтов в скафандрах и космических кораблях почти равно атмосферному, а наружное давление разреженное, малое, почти вакуум. Поэтому разгерметизация скафандров, корпусов барокамер и космических кораблей опасна в равной степени.
В 1966-1967 годах я занимался разработкой «Положения об акванавтах» по аналогии с «Положением о космонавтах». Проект «Положения» был разработан и отправлен начальству, но утверждён не был. У нас до сих пор нет законодательных актов по присвоению почётных званий водолазам и акванавтам типа «Заслуженный акванавт», «Заслуженный водолаз», «Заслуженный специалист АСС», а также актов по льготному пенсионному обеспечению, по другим компенсациям риска, страха и глубоких физиологических изменений в организме водолазов-глубоководников и акванавтов, за их доблестный тяжелейший труд.

Борис КАПУСТИН ,
старший специалист
40 НИИ ВМФ

В 1965 году командиром экипажа акванавтов американской подводной лаборатории «Силаб» был астронавт Скотт Карпентер, который, сравнивая условия работы под водой и в космосе, находил много общего, однако пребывание в водной среде переносил тяжелее, чем в космическом полёте.