Сегодня бывший подводник Владислав Матвеевич
Половинец учит кораблевождению молодых офицеров
на флотских курсах

Владимир Шатров и Владислав Половинец.
Двум людям одной морской судьбы
всегда есть что вспомнить…

– Не ругал ли я себя за то, что стал подводником? Как я мог, если я об этом мечтал? Нет, не разочаровался. Что больше всего нравилось? Особая атмосфера. Там другие отношения между людьми, «наверху» таких нет. Понимаете, на подлодке ведь как: или все победили, или все погибли. Всё равно, кто ты: командир или матрос. У нас даже форма одинаковая, командира отличает лишь нашивка. И обращение друг к другу, в основном, по имени и отчеству, – рассказывает Владислав Матвеевич Половинец.

В Тихоокеанское морское училище Владислав Матвеевич поступил в 1959 году. После этого год был на практике, на подводной лодке. Затем – учёба в высшем Тихоокеанском морском училище им. Макарова. Молодого офицера отправили служить на Северный флот.
С 1965 по 1971 год Половинец был в должности старпома. Нелёгкие морские службы длились в то время от 3,5 до 9 месяцев. Ходили, в основном, в Средиземном море. Кто помнит, в то время в Египте, Израиле было неспокойно, требовалось наше присутствие. Три недели лодка простояла на ремонте в Александрии – это был первый заграничный порт в жизни молодого подводника.
– Впечатление было, как в кино. Александрия – город контрастов, – вспоминает Владислав Матвеевич. – Роскошные особняки, а рядом – трущобы. Но, конечно, интересно было: другой народ, другая культура.
После девятимесячной службы лодка, на которой служил молодой офицер, ушла на ремонт в Кронштадт. Так он встретился с городом, ставшим ему родным.
С 1975 года Владислав Половинец – командир лодки в составе Особого160-го дивизиона. Шесть боевых служб в водах Атлантики. О боевой задаче и сегодня не рассказывает. Ему идёт эта роль: спокойный, неторопливый, надёжный командир, который не поддастся панике в трудной ситуации. Впрочем, на вопрос о происшествиях Владислав Матвеевич отвечает, что за время службы ничего серьёзного не случалось, так, немножко горело, слегка дымилось, но быстро справились и никто не пострадал.
– Я горжусь, что за всё время мы не потеряли ни одного человека, хотя во время длительной службы было четыре случая, когда психика некоторых подводников не выдерживала. Что делали? Списывали на берег, отправляли на лечение. А вообще матросов проверяют ещё до выхода в автономное плавание, – рассказывает бывший командир подводной лодки. – Например, есть торпедный аппарат, это такой рукав длиной около восьми метров и диаметром полметра. По нему нужно проползти, спокойно, без паники в темноте и с дыхательным аппаратом. Кто запаниковал – не пойдёт на подлодку.
Но в длительном плавании не все выдерживали. Случалось, что было нельзя всплыть для зарядки аккумуляторов, питающих все системы подводной лодки, чтобы себя не обнаружить.
А это значит: лодка не могла двигаться, гас свет – горело лишь аварийное освещение. Не было и связи. Представляю себе эту картину: четверо суток в тесноте маленького отсека дизельной подлодки 611-го проекта выпуска начала 50-х, где невозможно повернуться, не задев оборудование или товарища. Темно и жарко, потому что нет кондиционера. А когда они появились, то требовали больше энергии, чем было нужно для хода лодки. Кто же их будет включать?
С особым уважением смотрю на Владислава Матвеевича и верю, что он и в той ситуации сохранял такое же полное спокойствие, как и во время нашего разговора.
К нам присоединяется руководитель Морского музея Владимир Шатров, тоже бывший подводник. Владимир Николаевич – человек эмоциональный, да и двум людям одной морской судьбы всегда есть что вспомнить. Интересно слушать даже про еду: кто что готовил на их подлодках и особо отличался. Попутно выясняется, что в своей каюте спать командиру приходилось с согнутыми ногами. Ничего себе условия!
– Зато все вместе, нет времени на ненужные мысли. Так легче переносить трудности. А вот на атомной подлодке, где каюта на двоих – там изоляция больше, там и проблем психологических больше, – говорит Владислав Матвеевич.
Это мне понятно, я тоже предпочитаю плацкартный вагон купейному из этих же соображений – весь вагон как бы в твоём распоряжении. Хотя всё равно некорректное сравнение.
Обсуждаем и фильмы о подводниках. Половинец считает, что наиболее точно показана их профессия в старом фильме «Слушать всем». А вот в новых фильмах многое делается, чтобы привлечь, заинтриговать зрителя. Отсюда и такие невозможные вещи как пьющий и не вылезающий с гаупвахты штурман – такого, говорит наш герой, держать на флоте не стали бы. Или эпизод, где выясняется, что на подлодке неисправно аварийно-спасательное имущество: все аппараты оказались без воздуха, кроме одного! Никто такую лодку не выпустит в море.
Владислав Матвеевич был командиром рулевой группы, затем командиром боевой части, помощником и старпомом – набирался опыта. С 1975 года и до конца службы – командир подводной лодки.
Помогал и надёжный тыл. С женой Татьяной его познакомила сестра, когда моряк приехал в Подольск навестить родителей. В 1967 году молодой подводник женился. Полярный, Гремиха, Кронштадт – места службы Владислава Матвеевича. В 1983 году морская служба Половинца закончилась.
– Отец на меня сначала сильно обижался, что я, выйдя в отставку, не вернулся в Подольск. Но когда он сам приехал в Кронштадт, то влюбился в этот город, и разговоров о возвращении больше не вёл.
Отец, как и сам Половинец, был заядлым рыбаком. Он и оценил прелести кронштадтской рыбалки. Владислав Матвеевич с удовольствием переходит этой к теме: где и рыбачить, как не в Кронштадте, когда кругом вода. Появление пескаря и щуки он считает добрым знаком – они в грязной воде не живут, так что не всё плохо с водой, как говорят пессимисты.
Сегодня Владислав Матвеевич учит кораблевождению молодых офицеров на флотских курсах. До этого около 20 лет преподавал в Мореходной школе.
19 марта наш герой вместе с товарищами отметил День подводника. Его радует, что флот, хоть и медленно, но начал возрождаться. Как и многие морские офицеры, Половинец тяжело переживал уничтожение флота, ослабление и разграбление армии. Невыносимо было видеть, как резали на металл корабли и подводные лодки.
– Самое обидное, что всё видишь и понимаешь, а сделать ничего не можешь, – говорит Владислав Матвеевич, вспоминая 1990-е годы. Моряка беспокоит, что офицеры выходят в море, не имея достаточного опыта, поэтому возможны серьёзные аварии. В праздник он с друзьями-подводниками поднял бокал с традиционным пожеланием тем, кто пришёл на смену: «Чтобы число всплытий было равно числу погружений».

Галина Маркина
Фото автора