Игра… Вроде бы что-то несерьёзное? Но это далеко не так. Сам феномен игры как элемент психической деятельности развивающегося человека полезен и даже необходим. В возрасте от одного года до трёх лет ребёнок входит в мир игр, и далее – во взрослый мир через игры.

Игра ребёнка построена на процессах внимания, интереса, подражания, самостоятельности и творчества. В игре ребёнок познаёт мир, свойства вещей, человеческие отношения и самого себя. Сначала взрослые ведут ребёнка к предметам, а затем предметы через игру ведут его в мир взрослых. В воспитании и обучении дети очень восприимчивы к наглядности, предметности. А успех образования во многом зависит от «эффекта узнавания» того, что было уже ребёнком опытно или интуитивно опробовано ранее в ходе игры.
Непременный элемент детской игры – игрушка. Если нет под рукой специально изготовленной игрушки, малыш придумывает её или использует что-либо из окружающих предметов. Так, например, крышка от кастрюли у него превращается в руль. А часто он и сам изображает собою то самолёт, то автомобиль, то медведя или ещё что-то или кого-то.
За последние 15-20 лет сильно изменилась жизнь – детские игрушки и игры также изменились. Если раньше ребёнок воображал себя Ильёй Муромцем, Суворовым или «Чапаем», то сейчас – Гарри Поттером, Чёрным Плащом или Крутым Уокером. Полным ходом идёт вестернизация (от англ. «western» – западный) игр и игрушек. В мультфильмах «Серую шейку» и «Аленький цветочек» давно потеснили прагматичные «скруджи» и нахрапистые «микки-маусы». Вместо зайчиков и мишек в наши детские нагло влезла размалёванная топ-модель Барби. Даже всем нам известную с детства считалку: «На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной…» – превратили в следующий западнический «перл»:
На золотом крыльце сидели
мишки Гамми, Том и Джерри,
Скрудж Мак Дак
и три утёнка,
выходи – ты будешь Понка!
Сам лично слышал этот бред от ребятишек в Саратове. А когда попробовал напомнить им про «царя-царевича», оказалось, что они такого и не слыхали! Вольготно расселась на русском золотом крыльце всякая западная нечисть…
Произошло коренное качественное изменение содержательности детских занятий. В прежние годы в СССР действовала система кружков и студий детского творчества: авиамодельные, судомодельные, фото-, радиокружки, кружки мягкой игрушки, выпиливания, выжигания по дереву и многие-многие другие. Причём, как правило, эти кружки были бесплатными. Мальчишки увлечённо занимались техническим творчеством, рвались на реки и озёра к вёслам и парусам.
Сейчас же эта система сломана, почти все кружки канули в Лету, зато вместо них всплыли платные, и какие? – восточные и всякие иные единоборства, где не последнюю роль играет умение, например, разбить кирпич, сломать доску… В конечном счёте, дети лупят друг друга в секциях единоборств, желательно – ногами и в голову. Наверное, это неплохо – уметь постоять за себя. Но какой ценой?
Нетрудно видеть, что в первом случае идеологией детских занятий было творчество, созидание (в том числе и изготовление игрушек), а во втором – ломка, разрушение. В первом – выход с товарищами на совместное делание, во втором – выход к ближнему своему как к врагу с целью доказать своё превосходство.
Так, коллективистские, по сути – христианские, нравственные принципы игры были вытеснены потребительскими, индивидуалистическими, питающими тщеславие и гордыню. Доброту и созидание заменили крутостью и разрушением, изобретательство в творчестве вытеснили изворотливостью в жестоких наслаждениях.
Соответственно, этот процесс захватил и игрушку. Как отнять творчество и фантазию у ребёнка? Очень просто: надо наделить игрушку дополнительными функциями. И игрушки получили электронную начинку, начали двигаться, хохотать, изрекать целые монологи, петь куплеты. Появились куклы писающие, беременные; курицы, несущие пластмассовые яйца… Ранее всё то, что «ниже пояса», уже прочно вошло во «взрослый» репертуар театров и эстрады, теперь же оно обрушилось и на наших детей через «половое воспитание», «валеологию», а для самых маленьких – через игрушку.
Однажды я был свидетелем, как десяток женщин с восхищением любовались куклой-младенцем, который двигал ручками и ножками, плакал, смеялся, тужился и кряхтел, сосал соску. Играющему с такой куклой ребёнку ничего придумывать и воображать не надо: кукла всё делает за него. Акт творчества, фантазии исключён напрочь.
По этому поводу вспоминаются и другие случаи. Как-то давно маленькая дочь радостно протянула мне весь исчёрканный листок бумаги: в паутине линий едва просматривается какой-то кривой овал с тремя или четырьмя чёрточками внизу («ножки!»), и она возбуждённо тычет пальчиком: «Это котик! Я нарисовала котика!» А жена рассказывала, как в детстве скручивала платок, складывала пополам и баюкала – это у неё была кукла. И ничего – целые поколения выросли так, не ущербные, не лишённые творческого горения и созидательных сил. Как же они, бедные, обошлись без Гарри Поттера и Барби?

Кстати, об этой худосочной красотке, заполонившей все полки магазинов игрушек. Одна моя знакомая, директор школы «Золотое крыльцо», говорила, что в их школу путь для Барби закрыт. И я понимаю, почему. Дело в том, что этот, вроде бы, безобидный кусок пластмассы разрушает все принципы детской игрушки и самой игры. Прежде всего, кукла – это дитя, пупсик, малыш, играя с которым, маленький человек социально готовится быть родителем, воспитателем, учителем, в крайнем случае – другом, сверстником. Барби же – модель взрослой женщины, с подчёркнуто зрелыми формами, которую баюкать как-то нездорово.
Внешне худосочная, неестественно вытянутая её фигура совершенно не соответствует русским представлениям о женской красоте. К тому же, ярко раскрашенная, она возбуждает преждевременное желание пользоваться косметикой. И рынок тут же предлагает – специальную «детскую» косметику! Как говорится, есть больной спрос – получи разлагающее предложение. Только плати!
Что касается компьютерных игр – об этом уже написано немало. Сейчас дети наши буквально прилипли к компьютерам – но отнюдь не для решения важных задач, а для того, чтобы, играя, убить как можно больше движущихся фигурок. В ум и сердце вводится резкое нравственное противоречие: изначально игра призвана пробудить в ребёнке силы творчества и созидания – в компьютере же стимулируется и активизируется антитворчество, развивается изобретательность убийцы. Душа при этом неминуемо повреждается. Неслучайно повысилось число и многообразие детских неврозов, психических заболеваний, самоубийств, постоянно растёт подростковая преступность, так называемая немотивированная жестокость. Нетрудно видеть, что по происхождению своему эта жестокость очень даже мотивированная!
С этим тесно связан и ещё один тревожный симптом: романтизация и героизация отрицательных персонажей, нечистой силы. За последние годы положительными героями стали: домовой («домовёнок»), водяной, привидение («каспер»), дракон («дракоша») и другие. Это тоже своего рода идеологическая атака с целью сделать чёрное – белым, грех – симпатичным и притягательным.
Вот так, дорогие мои коллеги-взрослые, обстоят дела с такой невинной, казалось бы, сферой, как детские игры и игрушки. А ведь это первые ступени человека, основа его нравственного формирования. Можем ли мы благодушно оставаться в стороне? До каких пор с нашего попущения барби и поттеры будут властителями и растлителями душ маленьких русских людей?

Никита ПОЗДНЯКОВ,
капитан 1 ранга запаса