Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Елена Рахова в эфире телеканала «Санкт-Петербург» употребила термин «недоблокадники» в отношении тех, кто прожил в блокадном Ленинграде меньше 120 дней. Депутаты в программе «Партбюро» обсуждали единовременную выплату жителям блокадного Ленинграда к празднику, которая досталась не всем, – ветераны, прожившие в блокадном городе меньше 120 дней, её не получили. СМИ тут же назвали Елену Рахову «недодепутатом» — по сравнению с большинством коллег в ЗакСе она здесь — «новенькая» — мандат получила только лишь в сентябре 2013 года. Проблема статуса тех, кто прожил в блокадном городе меньше четырёх месяцев, действительно стоит остро. «Чем меньше был ребёнок во время блокады, тем больше он несёт в себе проблем блокады, — сказала председатель правления общественной организации «Жители блокадного Ленинграда» Ирина Скрипачёва по поводу высказывания Раховой («Фонтанка.ру»). – Таких очень мало, хотя я боюсь назвать точную цифру. Но с каждым часом нас становится всё меньше, наше поколение уходит. Поэтому наделение льготами блокадных детей даже не потребовало бы дополнительных средств из бюджета». А термин «недоблокадник», по словам Ирины Скрипачёвой, звучит для блокадников очень обидно. После телевизионного инцидента в редакцию «КВ» со своей обидой на «горе-депутата» обратилась 70-летняя кронштадтка Нина Васильевна Антонова, родившаяся 27 ноября 1943 года. Мы публикуем её письмо без сокращений, хотя к нему и была приписка: «Дорогая редакция! Прошу опубликовать с сокращением и редакцией с вашей стороны. Писала сквозь слёзы обиды, боли и возмущения».

Семья Кузенковых после войны. 1948 год

Я, Нина Васильевна Антонова, родилась 27 ноября 1943 года в Кронштадте. Мои родители – отец Василий Степанович и мать Таисия Арсеньевна – до начала войны были женаты уже девять лет. Жили дружно. Оба работали в Кронштадте, в Арсенале. Но детей Господь не давал.
Началась Великая Отечественная война. Отец, работая мастером в Арсенале, имел бронь. Мама – бухгалтер – не стала эвакуироваться и также осталась работать в Арсенале. Отец день и ночь пропадал на работе. Приближалась зима. Город в блокаде. Но работа продолжалась. Появились всевозможные коптилки. Люди работали в верхней зимней одежде, греясь у камельков. В результате недоедания рабочие и служащие Арсенала теряли силы. Резко увеличилась смертность. По состоянию на 25 марта 1942 года в Арсенале работало 258 человек. Недокомплект составлял 139 человек. Наша семья потеряла много родных за страшные дни блокады.
Бригады работали круглосуточно. Боевые тральщики подходили прямо к пирсу, откуда раненых вывозили в госпиталь, а полуживые люди в бригадах латали дыры, производили ремонт корабля, и от пирса тральщик снова уходил в море бить фашистов. Всё для фронта! Все для Победы! Можно не письмо в газету, а большую книгу написать о героях того времени. Рабочие, служащие и военнослужащие Арсенала, награждённые в период Великой Отечественной войны орденами Отечественной войны 2 степени: Коменский Павел Николаевич, Косогов Алексей Григорьевич, Кузенков Василий Степанович — мой отец. Орденом «Красной звезды» – 25 человек. Медалью «За боевые заслуги» – шесть человек.
Время шло. А город жил! И так случилось, что мама забеременела. И 27 ноября 1943 года родилась я. Декретный отпуск давали один месяц. И меня сразу понесли в ясли. Одноэтажное здание, в котором были те военные ясли, ещё стояло долгое время в садике, где установлен бюст Попова. Отец заворачивал меня в тулуп и нёс в ясли. Приближался прорыв блокады. Немец в это время обычно бомбил в 7.30 и в 17 часов. Мама бегом бежала к яслям с мыслью, чтобы только крыша у яслей была цела. Ребёнком я была, конечно же, очень слабым. Молока у мамы не было. Бесконечные больницы. Сколько детишек умерло. Чудом выжила! Во время воздушной тревоги мама со мной укрывалась во Владимирской церкви, в нижней её части. В то время мы жили на проспекте Ленина, в доме 12/14. С гордостью могу сказать, что старший сын Александр Эрнстович Шеин много лет является помощником настоятеля Владимирской церкви и внёс огромный вклад в её восстановление. И сейчас он и вся его семья принимают большое участие в восстановлении и в жизни церквей в нашем городе.

Как всё вынесли родители, чтобы поднять меня, – нет слов. Как же мама, истощённая блокадой, пережившая зимы 41-го, 42-го и 43-го годов могла меня родить? Когда мама была беременной, был ноябрь 43-го года. Приближались роды. Мама решила вымыть полы. Набрала снега в ведро. Когда снег растаял, начала уборку. Ей очень хотелось есть. Ребёнок беспокоил. И мама из-под матраца достала маленький кусочек хлеба. Но кусочек упал и закатился под мебель. И вот вечер, темно, светит керосиновая лампа… Отец на работе. Мама на девятом месяце беременности перевернула всю мебель, чтобы найти затерявшийся малюсенький кусочек хлеба. Когда мама перед родами получила талоны на дополнительное питание, она ходила в столовую «Волна». Там выдавали гороховую кашу. А когда возвращалась домой, то голод снова давал о себе знать. Она мечтала: когда будет мир, то она будет всегда варить горох. Ещё из рассказов родителей знаю, что в столовых перед подачей еды в обязательном порядке заставляли выпить стакан настоя из хвои. От цинги. Отец был контужен и лежал в госпитале два месяца. А потом ему давали квашеную капусту. Слава Богу, болезнь отступила. Отец всю рабочую деятельность в Арсенале был старшим производственным мастером. Избирался в профком, депутатом, всё время вёл большую общественную работу. А мама закончила трудовую деятельность заместителем главного бухгалтера. И случилось так, что и я, и сёстры мои, и зять, и мужья – все работали в Арсенале. Очень страшный налёт был 23 сентября 1941 года, когда разбомбили «Марат». Раненые матросы, окровавленные, поддерживая друг друга, шли и говорили: «Победа будет за нами!». Когда выпадало много снега, то утром люди, добираясь до рабочих мест, шли след в след.
9 мая 1945 года, когда объявили мир, все пошли на работу. Радость, слёзы, надежды на лучшее! Мама рассказывала, что меня подхватили рабочие и с рук на руки подбрасывали вверх. Мама боялась: как бы не уронили! Это факт моей жизни. В День Победы я была на территории Арсенала с родителями. В 1947 году у меня родилась сестрёнка Лида, а в 1954 году – сестрёнка Ира.
Окончила я школу весной 1961 года, а 1 сентября начала работать в Арсенале. Сначала учётчицей, потом копировщицей, затем техником-технологом в цехе, где работал отец. Папа умер в 1969 году. Работая на заводе, я всё время старалась вести большую общественную работу. Была секретарём комсомольской организации управления, потом председателем Цехкома 20 лет, затем секретарём в профкоме.
Имею двух сыновей, шесть внуков и два правнука. Прожита большая, сложная и интересная жизнь. И всё в стенах моего родного Арсенала. Стаж работы — 45 лет. За эти годы я награждена многими грамотами и значками, в том числе – «Победитель соцсоревнования». Мне присвоено звание «Ветеран труда» № 167 от 1.11.85, почётное звание «Ветеран Арсенала», приказ
№ 372 от 28. 04. 84. Награждена медалью Министерства обороны РФ «300 лет Балтийскому флоту» № 310 от
23. 07. 2003 года. Самая дорогая медаль, которую мне вручили в Арсенале 18 февраля 2010 года, – «65 лет снятия блокады Ленинграда». Конечно, эта медаль мне не даёт статус полного блокадника, и я не получаю денежное вознаграждение. Но горжусь, что люди в Арсенале отнеслись и к памяти о блокаде, и к памяти о моих родителях, и к моему труду, и к факту моего рождения в блокадном Кронштадте с таким пониманием. Спасибо им!
А теперь о грустном. Очень обидно, что, к сожалению, не имею статуса блокадницы, не имею права называться жителем блокадного Ленинграда. Не хватает мне для этого статуса двух месяцев. Мои однокласники, которые родились в сентябре и раньше в 1943 году – имеют все льготы. А мы, получается, самые обиженные. Очень тяжело ощущать это и в день снятия блокады, и 9 Мая, в День Победы. Обидно за родителей. Разве наших матерей с самолёта сбросили в ноябре 43-го рожать в Кронштадт?!
Обычно в день полного снятия блокады Ленинграда я иду на кладбище – несу цветы родителям, а затем – в церковь.
И ещё. Через газету обращаюсь к депутату, которая в дни торжеств в телевизионном эфире заявила в наш адрес, что мы, дескать, «недоблокадники». Совесть надо иметь – недодепутат! А правильно ли Вы занимаете своё место народного избранника, причем, как всем известно, – с огромной зарплатой? А я вот за 45 лет честного труда на одном месте получаю пенсию в 9000 рублей.
Недавно мне исполнилось 70 лет. Таких, как я, в Кронштадте всего человек десять. Уже многих нет на этом свете… Неужели десять человек, которым уже за 70 лет, могут быть причиной таких уж огромных денежных затрат для государства? А депутату – совет: обратитесь к истории Великой Отечественной войны, к истории блокады Ленинграда и Кронштадта. Вчитайтесь, вдумайтесь, прочувствуйте, через что пришлось пройти блокадникам.

Антонова
Нина Васильевна

Антонова Нина Васильевна (в первом ряду справа) в президиуме
торжественного собрания в родном Арсенале