На обочине Левашовского шоссе, рядом с мемориальным кладбищем, памятник: в лапах чудовища, похожего на робота, на бездушную машину уничтожения, измученный, обессиленный человек. «Хотелось бы всех поимённо назвать» – в нескольких местах Санкт-Петербурга в этот день, 30 октября, имена безвинно замученных людей звучали до позднего вечера. Люди, собравшиеся на митинги, по очереди читали Мартиролог.

С 1991 года 30 октября в нашей стране отмечается День памяти жертв политических репрессий. Отношение к этим событиям неоднозначное, что сказывается и на оценке их масштаба, и на определении тех, кого можно назвать жертвами. И чем отдалённее от нас события тех лет, тем ожесточённее споры.

Согласно принятому в 1991 году закону, политическими репрессиями признаны различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические больницы, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, а также ссылка, спецпоселение, принудительный труд в условиях ограничения свободы, а также иное ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально-опасными для государства или политического строя.

Говорить о репрессиях нужно, считая их началом 1917 год. С 1918 по 1922 год в стране осуществлялся «красный террор». В 20-е годы – «дело лицеистов», «Шахтинское дело». В 1921 году по делу Петроградской боевой организации Таганцева было арестовано 833 человека. А в 1922 году из РСФСР была выслана большая группа интеллигенции. От репрессий в те годы пострадало и духовенство. В 30-х годах, при проведении коллективизации, объектом террора стало крестьянство. 1937-1938 – пик сталинских репрессий…

Всего в результате преступных действий властей погублено более 60 миллионов человек.

Траурные мероприятия 30 октября 2014 года в Санкт-Петербурге начались на Троицкой площади.

У Соловецкого камня собрались петербуржцы, чтобы вспомнить безвинно погибших. Приехала и делегация кронштадтцев. В её составе ученики школы
№ 418. Их учитель Владимир Горохов возглавляет также Молодёжный совет Кронштадта:
– Мы каждый год выезжаем с ребятами на такие мероприятия. А до этого стараемся их настроить, подготовить. Накануне директор школы разговаривала с десятиклассниками, рассказывала им о том, что это такое – День памяти жертв террора. И те, кто сюда приехал, знают, что происходило в нашей стране в годы репрессий.

Сотни людей пришли 30 октября к Соловецкому камню, чтобы вспомнить родных и близких, чтобы эти трагические страницы нашей истории не стёрлись в памяти поколений, чтобы никогда не повторились те страшные дни и ночи, о которых писала Анна Ахматова в своём «Реквиеме». На постаменте – её строки: «Хотелось бы всех поимённо назвать». По благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсоновия поминальное чтение имён людей, погибших и пострадавших в годы советских репрессий, проходит в этот день не только у Соловецкого камня, но и в саду Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме, а также на Левашовском мемориальном кладбище.

На митинге, проходившем в Санкт-Петербурге на Троицкой площади, присутствовали представители Законодательного собрания города, руководители общественных организаций. Среди собравшихся были и писатель Даниил Гранин, кинорежиссёр Александр Сокуров, политик Григорий Явлинский. Последний привёл данные социологического опроса: почти половина населения страны не уверена в том, что подобное не может повториться ещё при жизни сегодняшних поколений.

Поэтому многие выступавшие благодарили тех, кто пришёл на митинг: «Нельзя забывать трагедию народа».

После митинга у Соловецкого камня колонна автобусов потянулась на Левашовское мемориальное кладбище. По центральной аллее сотни людей прошли мимо колокола. Каждый ударил в него столько раз, сколько его родных и друзей пострадало в годы репрессий. Колокол звучал непрерывно. Под устремлёнными в сумрачное небо елями и соснами нет могил. Каждый человек сам выбрал место, куда он может прийти, чтобы поклониться памяти безвинно погибших родных и друзей. У памятной доски с именем Ивана Пырского склонились две женщины – дочь и внучка. Дочери шёл седьмой год, когда ночью увели из дома отца. Он работал на мебельной фабрике, любил жену и детей. С фото смотрит хорошее лицо молодого и полного сил человека. Надпись на доске: «Безвинному мученику от детей». Нелёгкую жизнь прожила и дочь – Мария Ивановна Павлова была в оккупации, потом её увезли в Германию. Возвращение на родину тоже не было радостным – «дочь врага народа», побывавшая «под немцем». Впрочем, рядом жили сотни таких же без вины виноватых людей.

Приехавшие из Кронштадта школьники, притихли, бродят среди деревьев, читают надписи. От некоторых репрессированных остались лишь фотографии, прибитые к елям и соснам, да наша память о них. Не миновала тяжкая участь и священнослужителей. На сосне икона и памятная надпись «Игуменья Ионикия (Кожевникова), настоятельница Тихвинского Введенского монастыря. Расстреляна 3 декабря 1937 года».Со священнослужителями советская власть начала расправляться в первые же послереволюционные годы.

А колокол всё звучит и звучит. Начинается поминальный молебен. Затем к памятному знаку возлагают венки и цветы. Венки – от правительства Санкт-Петербурга, от Законодательного собрания, от общества «Мемориал». Почтить память жертв репрессий пришли и сотрудники консульств, находящихся в Петербурге. Затем люди по очереди подходят к микрофону и читают Мартиролог, в котором имена погибших, даты расстрелов. Среди них рабочий, священник, пенсионер, бывший сотрудник НКВД, инженер-конструктор, ветеринар, помощник повара, плотник, пожарный – это по порядку чтения, только профессии, только на одну букву алфавита. А колокол всё звучит.

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.

В этот день имена жертв репрессий звучали и в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме до позднего вечера.

Галина МАРКИНА
Фото автора