20 июня, в 15 часов, от администрации города Воинской Славы Кронштадта отошёл вместительный автобус с ветеранами и школьниками. Проводить 57 человек, отъезжающих в братскую республику Белоруссию (или, как теперь её называют сами белорусы, — Беларусь) по местам ратной славы Великой Отечественной Войны пришли первый заместитель главы администрации района Надежда Самохина и глава муниципального образования Валерий Власов, пожелавшие им счастливой дороги.

Здесь начиналась война…

22 июня 2014 года, Брест, 3 часа ночи. Тишина. Кажется, город спит безмятежным детским сном, как когда-то 79 лет тому назад. Но привокзальная площадь уже забита автобусами, на которых приехали жители из многих городов Белоруссии. Местные жители – группами, семьями, с маленькими детьми, юноши и девушки – пробираются в сердце цитадели, чтобы занять удобные высотки для просмотра художественной постановки «Я – крепость, веду бой», посвящённой первым часам страшной истребительной войны.
Для гостей из Петербурга и подхвативших их военно-патриотический почин москвичей, прибывших в Брест на специализированных «Поездах памяти «Минск-Брест-2014», а также чиновников из правительства и спикера Государственной Думы Российской Федерации С. Е. Нарышкиным и руководителями местной администрации на площади Церемониалов расставлены кресла и сооружён подиум. Петербуржцев легко узнать по белым курткам и шапочкам с логотипом: Георгиевская ленточка, под ней надпись «Санкт-Петербург-Минск-Брест-2014».
Митинг-реквием «Поклонимся тем Великим дням» начинается, как и в трагическом 41-м, когда здесь начиналась война, к 4 часам 10 минутам. Скорбное сообщение диктора Совинформбюро Левитана о начале Великой Отечественной войны Объявление минуты молчания под стук знакомого блокадникам метронома.
– У меня, – говорит Ольга Анатольевна Яковлева, помощница депутата А. Н. Кривенченко, – при звуках голоса Левитана словно мурашки по телу побежали. Недаром Адольф Гитлер обещал повесить его после взятия Москвы одним из первых!
А потом предрассветную тишину перед Кобринским укреплением Брестской крепости, где развернулись главные события театральной постановки «Вторжение», разорвали мощные взрывы и треск автоматно-пулемётных очередей, которые заставили вздрогнуть каждого зрителя из многотысячного собрания. Посмотреть реконструкцию событий той роковой ночи 22 июня 1941 года собрались, наверное, не менее двадцати тысяч брестчан и гостей города, причём в большинстве молодёжь.
Немецкое командование отвело на взятие Брестской крепости всего восемь часов. Ещё бы, перед военной машиной вермахта только что капитулировали лучшие европейские армии – Польши (35 дней), Франции (44 дня), о Голландии и вспоминать стыдно (5 дней).
Брестская крепость, заложенная в 1836 году военным топографом и инженером Карлом Ивановичем Опперманом, а затем модернизированная в 1864-1888 годах кронштадтским прославленным фортификатором, участником Севастопольской обороны Эдуардом Ивановичем Тотлебеном, не была рассчитана на могучую военную технику времён Великой Отечественной войны, но немцы провозились с непокорным гарнизоном более месяца!

«Дрались за каждый кирпич»

Среди участников поездки – кронштадтские ветераны Великой Отечественной войны Иван Павлович Якимович, Николай Матвеевич Григорьев, участник боевых действий в Чечне, спецназовец Михаил Хацаревич, афганцы: Станислав Кирьянов, Алексей Соломатин, военнослужащие из горячих точек, бывшие малолетние узники фашистских концлагерей, дети блокадного Ленинграда, труженики тыла, учащиеся 8-9-х классов 422-й и 427-й школ и подростки из детского клуба «Ровесник», победители конкурса сочинений на тему «Письмо солдату». Старшая среди педагогов, сопровождающих кронштадтских детей и подростков (всего 32 человека), член родительского комитета, строгая и обаятельная Ирина Владимировна Пронина.
После посещения брестского военного музея один из мальчишек-школьников сказал:
– Конечно, все эти найденные на месте боёв, исковерканные, заржавленные винтовки, штыки, пулемёты, каски, фляжки, гильзы снарядов и патронов, бомбы и пушки, выставленные в музее, поражают, но меня совершенно потряс обыкновенный цинковый таз для стирки белья. Я насчитал в нём более 70 осколочных и пулевых пробоин, собственно это уже не таз, а решето. Это какая же была плотность огня и, кто вообще мог уцелеть и ещё сопротивляться!
– А меня, – говорит труженица тыла Алевтина Ивановна Кушнерева, – больше всего поразил памятник солдату, ползущему к воде с каской в руке. Кажется, вот ещё одно движение, и он зачерпнёт драгоценные капли. Почерневшее лицо, запекшиеся от жажды губы. Это страшная страница обороны Брестской крепости. Вода нужна раненым, детям и женщинам, вода необходима для охлаждения пулемётов, но подступы к воде давно пристреляны фашистами. Сколько бойцов заплатило своей жизнью за глоток драгоценной влаги…
Наряду с памятником «Жажда», кронштадтцев сильно впечатлил главный монумент – тридцатиметровая скульптура непобеждённого воина, как бы восставшего из руин Брестской цитадели. А вот ветеранов и школьников из Сестрорецка заинтересовал обелиск трёхгранного русского штыка. Этот штык был страшным оружием в умелых руках. Его колотые, незаживающие раны хорошо запомнили шведы при Полтаве, янычары при взятии Измаила, наполеоновские гвардейцы при Бородино, японские самураи под Ляо-Ляном, кайзеровские вояки во время Брусиловского прорыва. Славно потрудился штык и на полях Великой Отечественной, потому и удостоился чести встать 5 июля 1971 года на вечную вахту на мемориальном комплексе «Брестская крепость-герой». И не заметить его теперь невозможно, 104 с половиной метра ростом поневоле заставляют уважать! А ребята из Сестрорецка знают, что этот трёхгранный русский штык крепился и к легендарной трёхлинейке образца 1891 года. Эта винтовка была разработана на знаменитом Сестрорецком патронном заводе их земляком – генералом Мосиным.
Не остались равнодушными к подвигу Брестской крепости и наши воины-интернационалисты.
– Меня, служившего в одной из горячих точек, – сказал Ярослав Подгорный, – до глубины души поразила стойкость и мужество солдат брестского гарнизона. Я знаю, в каждом бою есть возможность для маневра, есть передовая, есть тыл, откуда обязательно придёт помощь. Но у этих воинов-пограничников не было тыла, только передовая, и они дрались за каждый кирпич своей казармы, за каждый метр своего подвала. Немцы морили их газом, предлагали сдаться, но они предпочли умереть, на одной из стен до сих пор сохранилась безымянная надпись: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина. 20/УП-41». Заметьте, слово Родина с большой буквы! А сейчас эти слова: «Родина», «Отечество» затёрли и оболгали, человека, искренне любящего свою родную землю, политую кровью и потом его предков, называют националистом.
– Я давно мечтал побывать в Брестской крепости, – вмешался в разговор внук солдата дошедшего до Берлина, ветеран Чечни Миша Хацаревич, – хотелось прикоснуться к героической памяти наших дедов, ощутить силу их духа и мужества. Разве есть весы, на которых можно определить цену их героизма в тот роковой рассвет 22 июня 1941 года? Поневоле подумал: а я мог бы так?
Своими воспоминаниями поделился и участник Великой Отечественной войны Иван Павлович Якимович:
– Я по национальности белорус, родился в деревне Малые Чисты, которая после сентября 1939 года оказалась на самой границе с Польшей. Рядом, но уже в Польше, в деревне Большие Чисты, жила моя тётка. Хорошо помню, до воссоединения с Восточной Белоруссией никакой границы между нами не было, это всё была Польша, и мы, конечно, ходили в гости друг к другу, когда хотели и сколько хотели. В 1939 году наша деревня вошла в состав СССР, границу закрыли «на замок», и обиженные мальчишки с Больших Чисты, половина из которых были наши родственники, при виде нас нахально стали показывать языки и петь частушку:
«Яшчэ Польска нэ згинела,
Яшчэ Езус з нами,
Яшчэ бэндзе Сталин
До гуры нагами!»
Этого мы, новоиспечённые пионеры и комсомольцы, перенести не могли, какие-то «пшеки» обижают «лучшего друга детей», и мы шли на них с кулаками стенка на стенку. Дрались за «отца народов» отчаянно, но честно, до первой крови, лежачего не били, а уж ногами тем более!
Так уж случилось, что мне пришлось по дороге в Кёнигсберг, освобождать Брест. Тогда никто из нас даже не предполагал, что это героический город. Мы прошли Брест, как прошли десятки, сотни других наших городов и сёл, и только потом, когда военный историк, писатель Сергей Сергеевич Смирнов опубликовал несколько прогремевших на всю страну статей о героической обороне гарнизона Брестской крепости и судьбе немногих оставшихся в живых отважных защитников, прошедших чистилище вначале немецких, а затем и наших концлагерей, мы узнали драматическую правду.

Спасибо Батьке

Сегодня Брест – уютный ухоженный город. Много памятников. Вот памятник войту – городскому голове, вот резвой конной упряжке, в натуральную величину, из бронзы. Рядом студенческий ресторанчик «Гамбринус», с рекламой, навеянной Чемпионатом мира по футболу: «За кружкой холодненького – прямые трансляции «FiFa-2014».
Тут же магазинчик «Хлебны куток», что значит «Хлебный уголок». Товары поражают своей дешевизной и качеством. Сыровяляные, сырокопчёные и твердокопчёные колбасы с умопомрачительным ароматом и вкусом – 350-400 рублей за килограмм на наши деньги, тут же были опробованы, после чего немногие из них доехали до места назначения в Россию. Также великолепна и молочная продукция: сыр, молоко, творог. При курсе за 1 российский рубль 295 белорусских, в Белоруссии легко стать миллионером, достаточно обменять 3500 российских – и ты уже обладатель 1.032500. К сожалению, деньги быстро разбегаются, но белорусы не жалуются. Цены на жильё, газ, электроэнергию, горячую и холодную воду значительно ниже, чем у нас. За двухкомнатную квартиру (трое проживающих) минчанин платит примерно 700 рублей на наши деньги, за литр бензина А-95 всего тридцать рублей.
– В Минске поразила абсолютная чистота и полное отсутствие праздношатающихся. Мы даже забеспокоились, – говорит афганец Станислав Кирьянов, – но гид разъяснила: «Болтаться нам некогда, народ при деле: школьники отдыхают в оздоровительных лагерях, студенты в стройотрядах, жители на работе. У нас ведь, спасибо «Батьке», заводы и фабрики, совхозы и колхозы работают, поля вспаханы и засеяны. Мы – самодостаточная страна, у нас даже черника (улыбается) в лесах уже поспела, мы сами себя кормим и ещё соседей подкармливаем. Раньше, в Советском Союзе, нашу бульбу ел весь Ленинград и Северный флот, а теперь, говорят, вы перешли на польскую и голландскую картошку, не по-братски, это!
Гости также обратили внимание, что вся реклама, названия магазинов, фирм, улиц в Минске, да и в других городах – преимущественно на русском. Русский язык наравне с белорусским, здесь является государственным. Гид, педагог одной из местных школ, пояснила, что преподавание в школах ведется в основном на русском.

– Мы такие же русские, – подчеркнула она, – как и вы, только БЕЛА-РУСЫ!
Вечером состоялась товарищеская встреча ветеранов городов-героев Минска и Ленинграда. Сколько было спето замечательных песен времён Великой Отечественной – от легендарной «Катюши» до «Дня Победы».
Впечатлило посещение Военно-оборонительного комплекса «Линия Сталина» и особенно – Хатынь.
– «Линия Сталина», – рассказал нам одетый в форму советского офицера, полковника тех героических лет (четыре шпалы в петлице) – это цепь оборонительных укреплений (УРов), растянувшихся на 1200 километров вдоль старой границы СССР от Карельского перешейка до берегов Чёрного моря. Всего она состояла из 23 укреплений, четыре из которых – Полоцкий, Минский, Слуцкий и Мозырский – находятся на территории Белоруссии. Укрепрайон был отдельным самостоятельным воинским формированием. Он мог длительное время автономно вести боевые действия. Наступление немцев на Минск шло как раз вдоль шоссе, по которому вы только что приехали в наш военно-исторический музей, находящийся в минском укрепрайоне. С 24 июня 1941 года здесь развернулись ожесточённые бои с танковой армией генерала Гота. И хотя вооружение ДОТов состояло только из пулемётов «Максим» и 76-мм пушек, немцы прорвали оборону только через два дня, дав тем самым Москве такое необходимое ей время.
Сегодня Музей под открытым небом «Линия Сталина» пользуется у посетителей, особенно у молодёжи, огромной популярностью. Это настоящий центр военно-патриотического воспитания. Где ещё можно забраться в ДОТ с метровыми бетонными стенками, через амбразуру приложиться к настоящему пулемёту, увидеть и пощупать образцы военной техники времён Великой Отечественной войны с вмятинами снарядов, пуль и осколков. Вот легендарные танки Т-34, вот тяжёлые «Клим Ворошилов» (КВ) и «Иосиф Сталин» (ИС), гроза немецких «Тигров». Рядом в невообразимом количестве: пушки, зенитки, гаубицы миномёты всех калибров, знаменитые «Катюши» и самоходки. Забирайся, изучай. Хочешь пострелять? Пожалуйста, всего два рубля за выстрел из пулемёта «Максим». Говорят, некий японец наладил настоящий бизнес и возит своих земляков сюда целыми партиями.
Бывали здесь и руководители нашего Советского государства и дружеских нам стран. Ели приготовленную в армейской кухне гречневую кашу с тушёнкой и выпивали положенные 150 граммов фронтовых. Уго Чавес при своём немалом росте спустился лично в одну из пехотных траншей и посетовал, что она глубоковата, и ему ничего не видно. Разъяснили, что каждый боец сам рыл и оборудовал окоп и траншею под свой рост, а на «помощь» Чавеса здесь никто не рассчитывал, а потому, с глубиной не угадали.

Заживо сожжённые

Но самое большое впечатление, особенно молодёжь, да и мы взрослые, получили при посещении Хатыни.
– Поверьте, – сказала Ирина Владимировна, – до Хатыни, это были обычные, привычные нам дети, но после Хатыни, это были уже совсем другие дети.
В анкетах об итогах поездки в Белоруссию ученицы 422-й и 427-й кронштадтских школ Мария Франгу и Светлана Котова записали, что больше всего их потрясла экскурсия в Хатынь:
«Это место пропитано болью и страданием. При виде рухнувшей, почерневшей от дыма и копоти крыши сарая, где заживо сгорели сотни детей, стариков и женщин, щемит сердце… А эта гигантская скульптура старика Каминского, держащего на руках своего погибшего четырнадцатилетнего сына. Нет прощения, нет забвения этой трагедии ни в памяти, ни во времени».
Хатынь. 21 июня 2014 года. Деревня, которая уже никогда не встретит гостей хлебом и солью. Деревня, где тебя не накормят, не пустят на ночлег, не подадут глотка воды из пересохшего колодца. А ведь это не единственная в Белоруссии сожжённая карателями деревня. 619 деревень по всей Белоруссии взывают к памяти, 186 из них сожжены вместе с жителями.
В свете печальных событий , происходящих сегодня на Украине, трагедия Хатыни особенно впечатляет и поражает. Ведь, оказывается (об этом мало кто знает, во времена Союза тема была практически засекречена), село Хатынь в Белоруссии уничтожили вместе со всеми его жителями не немцы, а специальная зондеркоманда (118-й полицейский батальон Организации Украинских Националистов (ОУН), который был создан для борьбы с партизанами), которая состояла в подавляющем большинстве из полицаев-украинцев. Начальником штаба этого батальона был Григорий Васюра, который практически единолично руководил батальоном и его действиями. После своего формирования 118-й полицейский батальон сначала «хорошо» зарекомендовал себя в глазах оккупантов, принимая активное участие в массовых расстрелах в Киеве, в печально известном Бабьем Яре.
Справа от главной аллеи к трём молодым берёзкам, символически напоминающим, что в Белоруссии во время Великой Отечественной войны погиб каждый третий житель, раскинулось печальное поле: на красном граните чёрные обелиски с названиями уничтоженных фашистами деревень: Жалабушчаны, Карамша, Ковали, Рубчики, Шавутич и … горло перехватывает комок.
И через каждые 30 секунд плывёт скорбный набат Хатыньского колокола: «Люди, ПОМ –ните! ПОМ –ните! ПОМ -ните о нас, мир в веках не знал таких злодейств».
Хатынь. 15 часов дня. Траурный митинг у Вечного огня, возложение венков и букетов живых цветов. Перед присутствующими выступили председатели Советов Ветеранов Великой Отечественной войны и труда города Минска Виктор Фёдорович Костко и Зеленогорска Виктор Михайлович Михайлов. «Вечная память погибшим, спасибо живым»!
Затем слово было предоставлено организатору военно-патриотической поездки на «Поезде Памяти Минск-Брест-2014» депутату Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Анатолию Николаевичу Кривенченко. Отдавая дань уважения и благодарности представителям старшего поколения, он обратился к присутствующей молодежи:
– Время неумолимо – с каждым днём всё меньше среди нас ветеранов Великой Отечественной войны, но память о подвиге советских солдат, их героической схватке с немецко-фашистскими захватчиками должна жить в сердцах последующих поколений. Сегодня у всех, кто участвует в акции «Поезд- Памяти 2014», есть уникальная возможность – своими глазами увидеть ставшие символами славы памятники войны на Белорусской земле – «Линию Сталина», опалённую пламенем Хатынь, легендарную Брестскую крепость. Вместе с ветеранами возложить цветы к подножию монументов и Вечному огню. Среди ветеранов – участники Великой Отечественной войны, бывшие узники фашистских концлагерей, жители блокадного Ленинграда, дети войны, труженики тыла. Используйте уникальную возможность для общения с теми, кто может рассказать вам о войне, поделиться живой историей. Только так, бережно храня память о Великой Победе нашего народа, мы сможем воспитать подрастающее поколение истинными патриотами нашей Великой Родины.
Уже в поезде, по дороге домой, мой попутчик Николай Матвеевич Григорьев достал «Письмо солдату», полученное им от юной гимназистки из Сестрорецка Ксении Анисимовой. Детский аккуратный почерк:
«Дорогой ветеран Великой Отечественной войны! Пишу Вам от лица молодёжи нашей гимназии № 433 из города Сестрорецка. Хочу передать Вам чувства благодарности и уважения за Ваш подвиг. Хочу, чтобы Вы почувствовали, что мы Вас по-настоящему любим и ценим за то, что Вы отстояли нашу землю!
О героизме тех незабываемых лет до сих пор снимают кинофильмы, слагают и поют песни, Вашими именами называют улицы и парки. Мы поздравляем Вас, бесконечно говоря «спасибо!», и клянёмся передавать память о Вашем мужестве из поколения в поколение. Но даже не это главное. Для меня важен пример единения перед лицом безжалостного врага. Потому что только единый народ – это сила!
Спасибо Вам за всё!»
– Надо же, совсем ребёнок, а увидела главное: в единстве сила! А нас, – стал рассказывать далее Николай Матвеевич, – уже бьют поодиночке: в Славянске, Краматорске, Донецке! Это просто здорово, что организаторы поездки нашли возможность вместе с нами послать молодёжь. Сегодня, когда наши враги на Западе, да и наши представители пятой колонны, прикормленные зарубежными спецслужбами, распинают нас за просчёты в период Великой Отечественной войны, старательно умаляя заслуги и героизм наших отцов и дедов в уничтожении тысячелетнего рейха, особенно нужны такие поездки. Именно от нас, из первых уст подрастающее поколение должно узнать суровую правду о войне.
Говорят, каждый солдат видит войну из своего окопа. И это, наверное, правильно. Я буду помладше Ивана Павловича Якимовича, мне не пришлось освобождать Брест, Курск, Кенигсберг, но свой фунт лиха я тоже хлебнул.
В нашу деревню Крошняковка, в Псковской области, немцы пришли в конце июля сорок первого. В самый разгар сенокоса. Сено тут же забрали. Чем кормить скотину, неизвестно. Семья большая, семь ртов. Как перезимовали, в двух словах не расскажешь. В 1943 году нас, 16-17-летних пацанов, собрал волостной староста и предупредил, чтобы на следующий день, к 12 часам, были готовы для отправки в Германию. Нас набралось, человек тридцать. Как-то так получилось, что староста все затягивал с отправкой. В общем, когда мы пришли на железнодорожную станцию, состав уже ушёл. Что стало со старостой, не знаю, но больше мы его не видели.
Нас, молодых ребят от 14 до17 лет, мобилизовали на принудительные работы. Мы должны были рубить мелкий березняк, из которого делали специальные маты, и гатили дороги. Дело в том, что весной наши псковские дороги стали совершенно непроходимы для немецкой техники. Кормили нас баландой из нечищеной картошки. Работали с утра и до ночи. Только заснёшь, уже тянут за ноги, пора вставать. Стали мы болеть и разбегаться. А куда убежишь? В нашей местности лесов нет. Спрятаться негде. Пришёл домой, на чердаке у печной трубы, чтобы не замёрз, сделал гнездо. Через два дня меня нашли. Новый староста «Рыжий финн» был просто зверь, запросто мог застрелить. Отец стоял весь белый. Правда, после этого кормить нас на работе стали лучше.
Когда наши войска погнали немцев, староста нас с гуртом коров по Рижскому шоссе отправил своим ходом в Латвию. На вторые сутки над нами появился самолет, смотрим: на крыльях звёзды. Мы сразу же врассыпную, благо лес был рядом.
Вернулся домой, а там уже наши. Мне семнадцать. В военкомате нас вначале определили в истребительный батальон на поимку дезертиров. Но какие там дезертиры, когда наши гонят фрицев. Так, одни рассказы…
В 44-м, с осенним набором попал в Ленинград, в Балтийский экипаж. Оттуда в Кронштадт, на 2-й Форт, в 12-й дивизион. Там и встретил Победу.

Борис Бриль,
бывший узник фашистского концлагеря в Майнце-на-Одере, 20-23 июня, Минск, Брест, Кронштадт