Пятнадцать родных унесла блокада

На кладбище, пока на гранитные плиты монумента все клали цветы, Евгения Михайловна Синильникова достала из сумочки детскую резиновую игрушку, потом горсть конфет, печенье и вафли. Всё это пожилая женщина, ребёнком испытавшая вместе с родным Кронштадтом тяготы блокады, принесла своим родным: «У меня пятнадцать человек умерли в Кронштадте во время блокады…»
Своими воспоминаниями о блокадном детстве Евгения Михайловна Синильникова поделилась с кронштадтцами – читателями муниципальной газеты.

В год 70-летия со дня полного снятия блокады Ленинграда и Кронштадта Муниципальный Совет и Местная Администрация муниципального образования город Кронштадт решили сделать кронштадтским блокадникам подарок — выпустить книгу воспоминаний членов общественной организации «Жители блокадного Ленинграда» Кронштадтского района. Главная цель этого издания — сохранение памяти о героических днях блокады Ленинграда и Кронштадта.
В преддверии великого праздника — Ленинградского Дня Победы — кронштадтцы, пережившие блокаду, делились своими воспоминаниями с журналистами «КМВ», работающими в настоящее время над книгой. Они рассказывали о тяжелейших условиях жизни и быта в блокадном городе, о суровых испытаниях, выпавших на долю блокадников, потерях родных и близких, о неисчислимых горестях и бедах, о безмерном подвиге и мужестве жителей непокорённых блокадных городов, о трудных судьбах людей, опалённых войной и блокадой…
Преобладающее большинство авторов воспоминаний, которые войдут в книгу, были детьми или подростками во время блокады. Детская память на всю жизнь запечатлила страшные моменты войны и блокады — как кадры кинохроники…
Это будет книга памяти детей блокады. Правдивые документы эпохи.
Одно из воспоминаний, которое войдёт в будущую книгу, мы публикуем сегодня.

Женя Арсентьева
с братом Володей. 1938 год

22 июня 1941 года мы всей семьёй были в Петергофе. Открытие фонтанов задерживалось. В 12 часов дня по радио выступил министр иностранных дел В. М. Молотов – он объявил о вероломном нападении Германии на Советский Союз. Тут все бросились к вокзалу. Мы на поезде доехали до Ораниенбаума. Потом пересели на пароход до Кронштадта. Привычная жизнь была нарушена.
Осенью начались постоянные бомбёжки. Так как мы жили на Октябрьской улице (ныне Петровская улица), а на ней располагались воинские части, корабли, ОВРА, Морской завод, Арсенал, электростанция, наш район бомбили постоянно. В нашем доме были бомбоубежище и газоубежище, мы сначала укрывались, а потом и жили там практически всю блокаду. Моя мама Мария Михайловна Арсентьева была комендантом этих убежищ. Когда не было налётов и артобстрелов, мама стирала бельё для бойцов отряда, который находился на Коммунистической улице, в мужской школе № 1. Я помогала маме стирать носки и портянки. А ещё шила мешки, в которые потом засыпали песок для тушения зажигалок (на каждой крыше были установлены вышки для дежурств и тушения зажигалок).
А однажды мы с мамой помогали обезвредить шпионов, предателей, которые сигналили с ОВРА фонариками немцам, что следили за огоньками из Петергофа с высоты собора святых Петра и Павла. Работники особого отдела с нашего окна выследили и обезвредили шпионов.

В сентябре 1941 года наш детский садик гулял в Петровском парке. Начался обстрел, и осколок снаряда попал в Толю Никитина. Мальчику оторвало ногу.
В 1942 году я пошла в 1 класс в женскую школу № 2 на Коммунистической улице. Мою первую учительницу звали Александра Ивановна Гладина. В школе и в классе было мало учеников, и все были крайне истощены. Помню, нас водили на дезинфекцию в баню. У нас было полно вшей, головных и платяных (бельевых). Наше бельё прожаривали в жарочных шкафах… На уроках писать было не на чем.
У нас были продуктовые карточки: рабочие, служащие, детские и иждивенческие. Но того, что выдавали по карточкам, было очень мало. Мы, дети, всюду и постоянно искали еду. С братом Володей, который был старше меня, ходили к базе подплава, и там нам иногда выносили капустные листья, картофельные очистки, кочерыжки. За водой ходили в Петровский парк или на Бассейку в Летний сад. Летом рвали лебеду и траву съедобную. Очень нас выручала маленькая рыбка – колюшка. Её рыбаки привозили на рынок в мешках, а продавали мисками. Была она очень жирная и вкусная. Из неё делали котлеты или жарили.
В тяжёлое блокадное время мы продолжали учиться и помогать взрослым в очистке города: кололи лёд, разбирали завалы. Уверена, терпение, дружба, уважение друг к другу, способность делиться последней крошкой хлеба – вот основные качества, которые помогли нам выжить…
В свою квартиру мы вернулись только тогда, когда прекратились налёты. Дома все окна были выбиты, а осколками снарядов кое-где стены были пробиты насквозь..

В 1944-м у мамы с папой родилась дочь, моя младшая сестрёнка Наташа. Она родилась 6 февраля, в день Ксении Блаженной. Статус жителя блокадного Ленинграда ей так и не дали, хотя 9 месяцев до своего рождения, в утробе матери, она провела вместе с нами в кольце блокады.
Каждый год я со своими внуками и правнуками хожу возлагать цветы на городское кладбище. 9 мая на пароме памяти участвую в спуске венка на воды Финского залива. У нас в братской могиле захоронено много родственников, погибших и умерших в 1941-1945 годах. Вечная им память.

Детский сад.
Среди воспитанников –
Толя Никитин; среди людей,
с которыми была знакома
Женя Арсентьева, он стал первой жертвой войны

С мамой Марией Михайловной Арсентьевой. 1938 год

Ученица 1-го класса школы № 2 Женя Арсентьева.
Январь 1942 года