В памяти потомков имя Михаила Осиповича Бритнева связывается, прежде всего, с созданием первого в мире судна ледокольного типа. Современники же считали главной его заслугой установление регулярного сообщения между Кронштадтом и Ораниенбаумом. Между тем деятельность М. О. Бритнева была весьма обширна и многопланова, но главными и определяющими в ней всегда оставались любовь к морскому портовому делу и любовь к родному городу. Рассказ о Михаиле Осиповиче Бритневе призван напомнить кронштадтцам об их славном соотечественнике, чей пример честного и бескорыстного служения на благо родного города и Отечества достоин их благодарной памяти.

Стремление сохранить в Кронштадте коммерческий порт
В начале 70-х годов XIX века начали обсуждаться разнообразные планы, связанные с устройством большого коммерческого порта в Петербурге и строительством Морского канала. М. О. Бритнев безусловно понимал, какой урон нанесёт подобное решение кронштадтскому купечеству и бюджету города (что впоследствии полностью оправдалось).

В Городской Думе для защиты интересов кронштадтских купцов была составлена специальная депутация, принявшая участие в работе комитета по устройству порта. Одним из депутатов был выбран Михаил Осипович, представивший, в числе других, и свой проект устройства нового порта в Кронштадте. Проект М. О. Бритнева был очень смелым и опередил своё время, отчасти обретя реальное воплощение только в наши дни. Он предполагал следующее: «доведя дамбу с железнодорожным путём до северо-восточного угла Ораниенбаумской отмели, продолжить её по окраине отмели к западу до самого Кроншлота». Таким образом, как писал об этом «Кронштадтский Вестник», «получится сама собою обширная гавань или закрытый почти ото всех ветров рейд, отгороженный с одной стороны стенками теперешних кронштадтских гаваней, а с другой стороны – дамбою», в которой для обеспечения ледохода предполагалось устроить специальные пролёты. «…Комитет признал мысль г. Бритнева заслуживающей серьёзного рассмотрения и поручил это особой комиссии». Однако тогда этим планам не суждено было сбыться…

Благотворительность
Всю свою жизнь М. О. Бритнев заботился о нуждах родного города и его жителей. Михаил Осипович «отличался отзывчивостью на всякую благотворительность и состоял членом не только всех благотворительных учреждений в городе, но даже и многих в Петербурге, где избран в почетные члены и председатели», – так писал «Кронштадтский Вестник» уже после его смерти.

Широкая благотворительная деятельность была семейным делом. Поэтому рассказ о ней неотделим от рассказа о семье Михаила Осиповича. И он сам и его супруга Е. Ф. Бритнева были членами кронштадтского Благотворительного общества (под патронатом Великой Княгини Александры Иосифовны). Они оба активно участвовали в подписке по сбору средств на устройство в Кронштадте детской библиотеки. Многие благотворительные мероприятия в городе не обходились без помощи Михаила Осиповича, но особенного упоминания заслуживают его участие в создании Андреевского Приходского попечительства, где он был председателем (1875), Андреевского детского приюта и, по всей видимости, Дома Трудолюбия. Свой особый вклад внесла семья Бритневых в реконструкцию Андреевского собора. Один из сыновей Бритнева, Николай Михайлович, пожертвовал для его убранства два больших серебряных вызолоченных ковчега. Продолжая человеколюбивую деятельность своего отца, потомственный почётный гражданин Н. М. Бритнев с 1898 года занимал должность директора Кронштадтского тюремного комитета, созданного при Благотворительном обществе, был старостой церкви святого Иоанна Рыльского у Рыбных рядов.

Похороны М. О. Бритнева
Умер Михаил Осипович 26-го мая 1889 года. В некрологе, опубликованном в «Кронштадтском Вестнике», говорилось: «Несмотря на долголетнюю деятельность, М. О. не приобрел себе большого состояния, так как был настолько честен и добр к ближнему, что для своего семейства оставил самое ограниченное состояние».

Чтобы проводить покойного в последний путь, собрались члены Городской Думы, военные чиновники, благотворители, дети из приютов при Доме призрения и Андреевского попечительства, кронштадтское купечество, члены правления общества спасения на водах, мировые судьи, думские гласные, члены совета «Дома Трудолюбия», Андреевского приюта, шведско-норвежский вице-консул и многие другие. Газета писала: «…было много приезжих из столицы и Ораниенбаума, так что церковь была переполнена молящимися, а также и на улицах стояли массы желавших проводить и отдать последний долг своему уважаемому согражданину». Отпевали М. О. Бритнева в Успенской церкви при Городской Думе, а затем во всех церквях по пути следования похоронной процессии совершались литии. Службы проводились при участии о. Иоанна Сергиева. Похоронен М. О. Бритнев был на кронштадтском православном кладбище. Однако сейчас могила его утрачена.

Продолжение семейного дела
У Михаила Осиповича было две дочери и двое сыновей. Для Николая Михайловича и Александра Михайловича морское портовое дело стало частью жизни. Что касается судостроительного завода, то ещё некоторое время он принадлежал семье Бритневых, и на нём по-прежнему строились небольшие суда: миноноски, баркасы, баржи. В конце же XIX – начале ХХ веков завод был продан механику Гардестий и продолжал выполнять судостроительные и судоремонтные работы. Так, в 1904 году при подготовке эскадры вице-адмирала З. П. Рожественского на заводе были построены несколько паровых винтовых буксиров. Деятельность же семьи Бритневых сосредоточилась на портовых работах. В одном из статистических отчётов по кронштадтскому коммерческому порту за 1906 год указывалось: «г-н Бритнев… промышляет преимущественно спасательными пароходами, которые применялись неоднократно в порту для осушки судов (броненосец «Орёл») и их буксировке, а также работает в порту по разборке котлов». Николаю Михайловичу Бритневу принадлежали и несколько деревянных плавучих кранов: три паровых по 35 тон каждый и два ручных по 25 тонн. В течение всей навигации эти подъёмные средства трудились преимущественно в порту Петербурга. В Кронштадт они возвращались лишь осенью и работали «при подъёме буксирных пароходов и перевозочных судов на барки на зимнее время». Кроме того, Бритневу принадлежали и несколько буксирных пароходов, обеспечивающих ввод и вывод из гавани коммерческих судов.

Семья Никитиных
Отдельного рассказа заслуживает семья одной из дочерей Михаила Осиповича Бритнева – Олимпиады Михайловны. Она была замужем за другом, деловым партнёром и соратником её отца в делах благотворительности Владимиром Дмитриевичем Никитиным (1837-1899). Так что семью купцов Бритневых и семью купцов Никитиных связывали не только тесные деловые отношения. Между тем, В. Д. Никитин не менее М. О. Бритнева заслуживает благодарной памяти кронштадтцев. В 70-е – 90-е годы XIX века он был одним из самых известных и уважаемых в городе людей, и эта популярность связана, прежде всего, с его общественной и благотворительной деятельностью. Он был ближайшим сподвижником о. Иоанна Сергиева и при его духовной поддержке ратовал за создание в Кронштадте сначала Приходского попечительства, а затем и Дома Трудолюбия. В начале 70-х годов на страницах «Кронштадтского Вестника» регулярно публиковались статьи В. Д. Никитина, разъясняющие необходимость основания при приходе Андреевского собора учреждения, которое смогло бы взять на себя не только заботу о бедных, но и просветительские функции.

Кстати, первая в нашем городе народная начальная земская школа была основана Владимиром Дмитриевичем ещё в 1871 году на его личные средства. Она разместилась в одном из принадлежащих ему домов на углу Высокой (ныне Вишневского) и Александровской (ныне Зосимова) улиц. Там же, в первые годы после учреждения, находилась и канцелярия Андреевского Приходского попечительства. В доме же Никитиных на Соборной площади (угол улицы Карла Маркса и Безымянного переулка) с середины 60-х годов XIX века размещалась редакция «Кронштадтского Вестника».

Будучи с 1871 по 1883 годы старостой Андреевского собора, В. Д. Никитин был одним из главных инициаторов его перестройки (1876 – 1877), которая и велась в значительной степени на его пожертвования. На его же средства вокруг собора был разбит прекрасный сад. «По засвидетельствованию Церковного причта и настоятеля Собора Благочинного протоиерея Павла Трачевского, г. Никитин… употребил собственных своих денег на расширение храма и украшение его 49271 руб. 84 коп.» – писал в Министерство внутренних дел вице-губернатор города генерал-адъютант Казакевич, ходатайствуя о его награждении. «За отличие неслужебное» в 1878 году В. Д. Никитину был пожалован орден Св. Станислава 2-й степени.

Владимир Дмитриевич вместе со своей супругой были членами многих благотворительных обществ города, в том числе и Благотворительного Общества, находившегося под покровительством Великой Княгини Александры Иосифовны (затем её дочери Ольги Константиновны, королевы эллинов). Поскольку управлением делами Общества занимались преимущественно дамы, то большее участие в его деятельности принимала Олимпиада Михайловна. Она же помогала мужу, когда Владимир Дмитриевич был избран на пост Городского Головы (1881 – 1886), будучи радушной хозяйкой на торжественных обедах, даваемых в Городской Думе, создавая атмосферу непринуждённости и почти домашнего уюта.

В 1879 году было закончено строительство большого и роскошного (на тот момент самого высокого в городе) дома, принадлежавшего супругам Никитиным. В нём за очень умеренную плату (2200 рублей годовой аренды против обычных 4000) разместилось Коммерческое Собрание, а затем и Кредитное общество, в котором Владимир Дмитриевич был председателем правления, а его тесть – председателем наблюдательного комитета.

Внуки М. О. Бритнева
У Владимира Дмитриевича и Олимпиады Михайловны было двое сыновей и оба выбрали иную, нежели отец и дед карьеру, став военными моряками: старший, Дмитрий Владимирович (1870 – 1966) – контр-адмиралом (1917), а младший, Андрей Владимирович (1875 – 1944) – капитаном 1-го ранга, одним из пионеров российского подводного флота. Оба брата были участниками русско-японской и Первой Мировой войн. Награждены многими боевыми наградами. Оба они не приняли революционных событий 1917 года, участвовали в Белом движении и были вынуждены покинуть Россию.

И Дмитрий Владимирович, и Андрей Владимирович активно сотрудничали с В. Я. Илляшевичем (литературный псевдоним И. К. Сурский) при создании им книги об о. Иоанне. Они оба оставили проникновенные воспоминания о Батюшке, с которым были знакомы с самого раннего детства. Так А. В. Никитин писал: «Отец Иоанн Сергиев с самого своего прибытия в г. Кронштадт был дружески принят в семье моего деда М. О. Бритнева». «Крайне добрый и приветливый, – вспоминал А. В. Никитин, – отец Иоанн иногда казался грустным и спрашивал: почему кронштадтцы… недружелюбно к нему относятся?.. Конечно, мой дед успокаивал отца Иоанна, что всё со временем образуется и все поймут личность Батюшки».

Д. В. Никитин (Фокагитов) – внук М. О. Бритнева

В свою очередь, Д. В. Никитин (литературный псевдоним Фокагитов) рассказывал о Батюшке в книге воспоминаний «На берегу и в море», отрывки из которой позднее вошли в книгу
И. К. Сурского. Он писал: «со времени своего назначения в Кронштадт отец Иоанн стал другом моих родителей и частым гостем у них», «мой отец был его помощником и сотрудником, когда он вырабатывал план совершенно нового тогда для России учреждения: Дома Трудолюбия…». В своих воспоминаниях и Д. В. Никитин, и А. В. Никитин, тепло и сердечно отзываясь об о. Иоанне, рассказывали о нём как о простом и близком человеке, друге их родителей и деда, их законоучителе в гимназии. В семье Никитиных-Бритневых его так и называли: «наш Батюшка».

Пророчество и исцеление
Дмитрию Владимировичу особенно запомнилось пророчество о. Иоанна о судьбе его брата, так удивившее и напугавшее его родителей. «В моей семье, – вспоминал он, – был такой случай: в 1888 году поступал в морское училище мой брат. Отец нашёл случай попросить отца Иоанна: «Батюшка, благословите нового моряка на службу Царю и Отечеству». Отец Иоанн сначала глубоко задумался, затем сразу как бы очнулся, и, обратившись к кадету, сказал: «Да благословит тебя Господь Всемогущий и да охранит тебя святая Десница Его, как на водах, так и под водою». Сказанное Батюшкой вызвало сильную тревогу родителей, ведь никто не мог тогда, когда о подводном флоте ещё не было речи, предположить, что новоявленный кадет станет командиром подводной лодки «Щука»…

Андрей Владимирович через всю свою жизнь пронёс благодарность о. Иоанну за заступничество и исцеление. Когда кадет Никитин умирал от тифа в лазарете Морского училища, о. Иоанн ночью пришёл к нему и вместе с Олимпиадой Михайловной на коленях истово молился о его выздоровлении. «С этой ночи, – вспоминал А. В. Никитин, – я быстро стал поправляться и вскоре был совсем здоров».
Внуки М. О. Бритнева прожили долгую жизнь, оставаясь достойными дел и памяти своих деда и отца, трепетно храня память о кронштадтском Батюшке и веря в причисление его к лику Святых. Остаётся только добавить, что похоронены братья Никитины на православном кладбище в Сиэтле (США).

Заканчивая рассказ о Михаиле Осиповиче Бритневе, просто нельзя не напомнить о том, что могила его после революции 1917 года утрачена, и память о нём до сих пор не увековечена в нашем городе. Человеку, который так много сделал для Кронштадта, человеку изо дня в день трудившемуся на благо его жителей, человеку, чья деятельность – общественная, благотворительная, связанная с городским управлением или с морским портовым делом – могла бы быть примером честного служения Отечеству, нет не только памятника (к чему на своих страницах ещё в 1913 году призывала газета «Котлин»), нет не только памятной доски, нет даже упоминания на памятных досках кронштадтского городского кладбища…

Арина МЕЛЬНИКОВА

P. S.
Автор выражает признательность и благодарность Мельникову Юрию Алексеевичу за предоставленные архивные материалы.