…Кронштадт всегда был настороже, всегда был в полной боевой готовности, и ему не надо было долго переходить на военные рельсы, и потому, когда пришла она, година суровых испытаний, всё здесь сразу стало подчинено решению боевых задач фронта и флота. Мирная жизнь как-то сразу отошла в область преданий и казалась далёким сновидением. Изменилась и газета «Рабочий Кронштадт»: теперь она писала не об итогах социалистических соревнований, не о новых кинофильмах и поступлениях книг в библиотеку, не о спортивных достижениях, а о том, что происходит на фронтах Великой Отечественной войны и в мире, ввергнутом в ужас главарями фашистского Рейха.
И наша родная газета, наш «Рабочий Кронштадт», такой же честный и трудолюбивый, как и все лучшие люди Кронштадта, встал в строй вместе с нами. В боевой строй.
Каждый взрослый житель города и все мы, подростки, были подготовлены к участию в оборонительной борьбе, но газета, как умный и добрый наставник, упорно напоминала и подсказывала нам, что ещё нужно сделать для приведения своего военного хозяйства в идеальный порядок: тут и затемнение окон, и бочки с водой, и запасы песка, и все эти топоры, клещи с длинными ручками (зажигательные бомбы подхватывать и отбрасывать), парусиновые рукавицы, побелка деревянных перекрытий домов противопожарной жидкостью и так далее и тому подобное. А также – оборудование всем необходимым бомбо- и газоубежищ и наблюдательных постов на крышах – всего просто и перечислить невозможно.
Хочется отметить: несмотря на нападение немцев, в сознании советских людей ещё долго держалось чувство симпатии к немецкому народу. Все думали: недолго продержится германская армия, народ поднимется и прекратит гитлеровскую авантюру. И это отразилось в газете «Рабочий Кронштадт». В номере от 1 июля 1941 года напечатано было стихотворение поэта Ивана Якименко. Оно заканчивалось такими словами:
Как Родина-мать приказала –
Мы начали славный поход,
Чтоб верная дружба спаяла
Немецкий и русский народ.
Но вскоре стало ясно, что война всерьёз и надолго, что война – с беспощадным врагом.
Наступило 3 июля 1941 года. В этот день, в шесть часов утра, по радио прозвучала речь
И. В. Сталина. Все собрались у громкоговорителей на улицах, у своих чёрных тарелок дома, в цехах, на рабочих местах и замерли. И вот они, первые с начала войны слова человека, от которого зависело очень многое:
– Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Бойцы нашей армии и флота! К вам я обращаюсь, друзья мои!
И этот глуховатый голос, это дребезжание стакана о стеклянный графин, этот плеск воды и жадные глотки, один за другим. Многие тогда уже понимали врагом уже начали смеяться. И это был хороший знак.
А «Рабочий Кронштадт» опять своё: сдача норм на значок «Готов к противовоздушной и химической обороне». Обязательно. Трудовая повинность – обязательно. Памятка для населения: как тушить зажигательные бомбы. Обязательна. Создание при домохозяйствах групп самозащиты – обязательно. Инструкция, где и как укрываться от воздушного налёта, – обязательно.
Объявлен был сбор средств в Фонд Обороны и понесли люди облигации, деньги, золотые изделия, драгоценности. И сдавали их в редакцию газеты «Рабочий Кронштадт», в верные, по их мнению, руки.
Не забывала газета и об агитмассовой работе: это было очень важно, ведь душевная боль, тревога за родных и близких, за судьбу страны мешала людям сосредоточиться на военных задачах.
А вот и текст Постановления Правительства СССР о привлечении населения в порядке трудовой повинности на работы по обороне Ленинграда. Ага! Это касалось и меня. Нас, всех подростков, тогда возили на грузовиках со скамейками в кузове за город, и мы копали траншеи. Вечером, спрыгнув на землю, сразу же бежали домой: мама даст чего-нибудь поесть!
Со мной даже эпизод произошёл: во время езды на машине платочек с головы ветром сдуло. Но делать нечего, другого не нашлось. И за долгий день напекло голову. Вернулась домой – плохо стало, глаза закатились под лоб, свезли в госпиталь. И когда меня несли в приёмный покой на носилках, я чувствовала – кругом много людей, и говор: «Раненую, раненую несут!».
Вышла из госпиталя через неделю и вновь стала ездить за город. А тут и вовсе определили: все мы, граждане, обязаны учиться военному делу – учили нас из пистолетов стрелять, гранаты бросать, танки поджигать и многому другому. Сталина как сурового и безжалостного диктатора, многие уже тогда перестали понимать его как естественного человека. Но тут перед всеми нами предстал живой, натуральный человек, который, как и мы, тоже страдал, мучился и искал пути спасения страны.
И были забыты обиды. И осталось только одно: бить, бить беспощадно, со всею нашей силой, бить гнусного, мерзкого, вероломного врага! И последние слова И. В. Сталина: «Вперёд! За нашу Победу!» пали уже на благодатную почву. Всё, не связанное с войной, улетело куда-то, осталась только решимость, самоотверженность и бесстрашие.
Спустя шестьдесят четыре года, в преддверии 60-летия Великой Победы, в читальном зале Центральной библиотеки Кронштадта я перечитываю это воззвание в «Рабочем Кронштадте», вышедшем 60 лет назад. Оно напечатано крупным шрифтом и тут же, во весь лист – портрет тогдашнего главы нашего государства. Мы поверили в него тогда и знали, что он доведёт дело до конца, и сами всё, что могли, сделали для разгрома фашистских захватчиков.
И вот проходит первая реакция. Начинает кое-что проясняться. Эти-то, непобедимые, не выносят штыкового удара и, треща автоматами, разбегаются, кто куда. Об этом в «Рабочий Кронштадт» написали наши ополченцы. И они же отметили, что немец воюет очень квалифицированно, но только в том случае, если они получили горячую воду, побрились, напились кофейку, если у них под рукой пушки, танки, самолеты. Стоит только нарушить эту структуру – от немца ничего не останется доброго: худеет, вшивеет, превращается в какого-то тряпочника. И приводится пример, когда одного немца привели в плен, он снял фуражку, а оттуда, вереницей, побежали вши, и наш боец сказал: «Ну и фриц! Ну и фуражечка у него — вшиво, мотомеханическая!». Да, над
Но вот наступили поистине суровые дни: голод и холод вошли в нашу жизнь и заслонили собою ужас бомбёжек и артобстрелов. Не все могли выдержать. Появились воры, мошенники. И об этом писали в «Рабочем Кронштадте». Военный трибунал рассматривал такие дела строго и непредвзято: расстрел, расстрел, расстрел. О некоторых преступлениях я тогда ещё слышала, а вот теперь из «Рабочего Кронштадта» узнала и некоторые подробности.
Не могу судить, но опять же свидетельствую: всем очень хотелось жить! Никогда ещё я не наблюдала такой жажды жизни! Каждая клеточка организма, вконец изнурённого, полностью истощённого, совершенно обессиленного – трепетала, билась, просила: жить, жить, жить!
И вот, несмотря ни на что, газета утверждает: уборка снега должна быть произведена в течение двадцати часов после снегопада! Нет, не могу удержаться от недоумения: да кто же это в силах сделать? Все сугробы нашпигованы мертвецами! И сами живые — еле дышат. А ведь делали, убирали, потому что так надо было.
Обо всём писала наша газета, не давала своим читателям опуститься. Будила мысль, чувство, воспитывала, напоминала о незыблемости порядка. Вот, например, о хлебе – вывозить его в магазин следует не сразу, а только: чёрный — через четыре часа, а белый — через два часа после выпечки. Сообщалось и о влажности хлеба, какая норма существует для этого.
И очистка города, и огородничество, и ремонт жилищ, бытовые проблемы, решение их — это тоже удар по врагу!
Весною 1942 года стало известно: Гитлер не отказался от идеи взять Ленинград. На этот раз он решил применить химическое оружие, хотя и знал, что городское население достаточно хорошо подготовлено к противохимической обороне. Естественно, наше командование принимает новые меры. И вот что пишет по этому поводу «Рабочий Кронштадт»:
«Доводится до сведения командиров войсковых частей, руководителей предприятий, учреждений, домовладений и населения, что общим сигналом «химическая тревога» будет подаваться ударами колокола на здании кинотеатра им. Максима Горького, бывшего Морского Собора…».
Старые, ломкие, пожелтевшие листы бумаги, и шрифт почти уже выцветает. Дела давно минувших дней, а читается, как роман. И главное, имена: и хороших людей, и плохих. И величайшее счастье Кронштадта в том, что хороших людей было во много раз больше. И сколько же своих знакомых встретила я на ветхих страницах «Рабочего Кронштадта». Как живые предстали они передо мной: и мои дорогие соседи по дому № 15 на Пролетарской улице, и мои чудесные ребята-одноклассники, и мои учителя, благороднее и интеллигентнее которых я уже больше никогда в жизни не встречала, и все те, с которыми трудилась на субботниках, на воскресниках, на оборонных работах… Многих уже нет на белом свете. Мы вместе плакали, вместе молились, вместе радовались, когда узнавали о победах нашего оружия.
Удивительные, потрясающие факты запечатлены на страницах «Рабочего Кронштадта». Как жили, как работали люди! Неделями не выходили из цехов. 500 %, 700 % выработки давали! А деньги, полученные за эту работу, тут же перечисляли в фонд обороны.
В двойной блокаде был наш Кронштадт – в огне и под огнём прожил сотни дней. Но и отрезанный от Большой Земли, жил он со своей страной одной жизнью! И до конца исполнили кронштадтцы свой гражданский долг.
История тех памятных, героических дней сохранилась на газетных листах удивительно отчётливо. Они прямо дышат, как живые. Наш город был награждён орденом Красного Знамени. И многие его предприятия и учреждения также удостоены наград. Но наша мужественная, сильная газета, несгибаемая помощница, советчица, вдохновительница, осталась не отмеченной ничем. Мы даже не знаем в точности имён сотрудников редакции того времени. И только фамилия на всех блокадных номерах одна и та же: ответственный редактор В. Наливахин. В его лице чтим мы и всех остальных, кто самоотверженно работал в нашей родной газете «Рабочий Кронштадт».

Лидия ТОКАРЕВА

(«Летопись подвига», 2005 год)

ОТ РЕДАКЦИИ.
Напомним нашим читателям, что именно Лидия Ивановна Токарева — горячий патриот родного города, замечательный краевед, наш любимый внештатный автор была инциатором присвоения Кронштадту почётного звания «Город воинской славы». С её материала в «Кронштадтском вестнике» началась эпопея борьбы за восстановление исторической справедливости, за признание военных заслуг Кронштадта.