Александр Стефанович Смекалов, анестезиолог-реаниматолог нейрохирургического отделения городской многопрофильной больницы № 2

Чуть более 30 лет назад в Кронштадт из Нижнего Тагила приехали три семьи врачей — Смекаловы, Корниенко и Волобуевы. И было это настоящим событием для кронштадтского здравоохранения, и не только потому что оно приобрело сразу шесть высококвалифицированных специалистов — двух анестезиологов-реаниматологов, одного хирурга, двух педиатров и одного терапевта, но и потому что с их приездом в медицине города-острова произошли качественные изменения. Было открыто отделение анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии, которое нам, по всем положениям Минздрава, вроде бы как не полагалось, ввиду малочисленности островного населения, а позднее и барокамера для проведения оксибаротерапии. Спустя 30 лет о том, как это всё-таки удалось сделать, «КВ» узнаёт из первых рук. Как родилась идея, как преодолевались бюрократические препоны и организационные трудности, как делались первые шаги, как работалось первопроходцам, рассказывает инициатор проекта, его вдохновитель и организатор, первый заведующий нового для Кронштадта отделения, ныне работающий в городской многопрофильной больнице № 2 анестезиологом-реаниматологом нейрохирургического отделения Александр Стефанович СМЕКАЛОВ.

После окончания в 1974 году Ярославского медицинского института я был распределён в Свердловскую область. Туда же были направлены и выпускники Ленинградского педиатрического института, среди которых оказалась и моя будущая жена. Прожив 7 лет в Нижнем Тагиле, мы получили предложение переехать в Кронштадт, где был нужен анестезиолог в родильный дом и педиатр в детскую больницу.
С первых минут моего пребывания на кронштадтской земле я испытал восторг от цветущих каштанов, чистоты улиц, полноты прилавков в магазинах и… отсутствия машин. Но, что особенно поразило — это приветливость и доброжелательность людей. Первыми, с кем я встретился, были заведующий райздравотделом А. Н. Рысаков и главный врач родильного дома № 14 — Е. Н. Жук. Когда пришёл в родильный дом и представился, тут же был приглашён в знаменитый его подвал, где в это время по поводу юбилея одной из акушерок находился весь персонал, кроме встретивших меня дежурных. В итоге — с 1 июля 1981 года этот коллектив стал для меня своим на долгие годы, а работавшая в роддоме единственная анестезистка Нина Фёдоровна Киселёва — близким другом нашей семьи. Она была не только хорошим профессионалом, впрочем, как и большинство сотрудников роддома, но и чудесным человеком!
Но особое впечатление в профессиональном плане на меня произвела Ираида Семёновна Кулаковская — замечательный хирург. Именно она познакомила меня с зав. отделением хирургии городской больницы № 36 С. И. Поповым, анестезиологом больницы
И. Е. Матюковым и возглавлявшим хирургическую службу военно-морского госпиталя
Ю. М. Стойко.
Несмотря на то, что в родильном доме я сразу стал работать на 1,5 ставки — денег катастрофически не хватало, в связи с чем пришлось ночами работать врачом «скорой помощи». Работая на «скорой», я познакомился с прекрасным терапевтом Ю. М. Терновским. С ним мы обсуждали проблемы кронштадтского здравоохранения, в том числе и отсутствие преемственности в работе разных лечебных подразделений, невозможность организовать полноценную круглосуточную помощь тяжёлым больным и т. д. Так возникло желание реформировать существовавшую структуру, открыв на базе больницы отделение реанимации и интенсивной терапии. Обсудив эту проблему с А. Н. Рысаковым, я обратился к профессору В. Л. Ваневскому — главному анестезиологу-реаниматологу Ленинграда, который не только поддержал эту идею, но и стал всячески помогать её реализовывать.
На это ушло практически полтора года. На начальном этапе пришлось доказывать состоятельность этой идеи главному детскому анестезиологу и реаниматологу города профессору Э. К. Цибулькину, главному акушеру-гинекологу профессору М. А. Репиной и главному врачу гор больницы № 36
О. В. Левченко (Барановой). Ольга Васильевна, офтальмолог по специальности, понимала, что открытие отделения с красивым названием, ничего хорошего ей не сулит, кроме лишней головной боли; а то, что койки для отделения я предложил разместить в её просторном кабинете, рядом с приёмным покоем, что было единственным оптимальным решением, тем более, не сделало нас единомышленниками.
Но, руководствуясь здравым смыслом и письмами
А. Н. Рысакова и главных специалистов города, специально для Кронштадта Министерством здравоохранения СССР было принято решение об открытии на базе городской больницы
№ 36 отделения анестезиологии и реанимации с палатами интенсивной терапии на шесть коек. К этому времени я остался единственным специалистом на острове, так как долгие годы работавший в больнице
А. Е. Матюков уволился, а анестезиолог госпиталя был в отпуске. Кадровый вопрос стал главным. Особую роль, в очередной раз, сыграл руководитель здравоохранения Кронштадта Анатолий Николаевич Рысаков, сделавший невозможное. Он дал мне «добро» на поиск сотрудников и обещание, что у них будет жильё, убедил руководство города в необходимости выделения лимита и служебной жилплощади, что было, конечно, главным. И выполнил свои обещания! Все приглашённые мною врачи получили квартиры, а медсёстры — комнаты. Первым, к кому я обратился с предложением перейти в открываемое отделение, была
В. А. Афанасьева, работавшая в больнице уже много лет медсестрой-анестезистом. После долгих колебаний она согласилась стать старшей сестрой отделения. О своём выборе я ни разу не пожалел, как и все наши сотрудники. Это была Старшая Сестра! Как тяжело ей было — знают только её близкие. Но за этот блок работы мы всегда были спокойны. Первые из врачей, принявшие моё предложение, — мой коллега по «скорой» Ю. М. Терновский и хирург больницы
Л. М. Макаров, которым предстояло пройти специализацию по анестезиологии и реанимации.
Но нужны были уже готовые специалисты, а я знал таковых только в Нижнем Тагиле. Первым откликнулся мой друг и замечательный человек Александр Иванович Корниенко, по специальности детский анестезиолог-реаниматолог. Это было особенно важно, так как в приказе Минздрава особой строкой подчёркивалось, что отделение должно оказывать соответствующую помощь и детям. Конечно, это была особая ответственность, решать которую нам с Сашей помогали наши жёны — педиатры Татьяна Николаевна и Светлана Ивановна. Параллельно с семьёй Корниенко я пригласил из Тагила и классного хирурга — Александра Васильевича Волобуева, который не только вписался в команду уже работавших хирургов, но впоследствии и заменил легенду Кронштадта — Семёна Ивановича Попова.

Решая проблему кадров, необходимо было выполнять и свою ежедневную работу. А поскольку на острове я оставался всё ещё один, то приходилось с «кесарева сечения» в роддоме ехать на «резекцию желудка» в больницу, а потом ещё и на «аппендектомию» в госпиталь. Однажды вызов в госпиталь, к отравившемуся нитратом натрия матросу, заставил меня везти этого мальчишку в барокамеру воинской части, где, как я понимал, только и можно будет его спасти. Перед приездом в Кронштадт я проходил усовершенствование в Москве и поэтому был знаком с этим методом лечения. Всё для матроса закончилось благополучно, а я получил приглашение для учёбы в ВМА, где моим учителем стал профессор А. Л. Костюченко. Я понимал, что потребность в оксибаротерапии, как методе реанимации и интенсивной терапии, может появиться и в дальнейшем, так что следующей медицинской потерей Тагила стала потеря Ю. В. Зонова — анестезиолога-реаниматолога, прошедшего подготовку по баротерапии в Москве в клинике основоположника ГБО профессора Ефуни. Вопрос с кадровым составом сестёр неожиданно помог решить военкомат — по его направлению к нам приехали девушки, работавшие в Германии. Были и выпускницы медучилища, прошедшие соответствующую подготовку, впоследствии продолженную уже на рабочем месте.
О создании технической, хозяйственной, фармацевтической, снабженческой части отделения надо говорить особо. Но главное — нам помогали все городские структуры, от руководителей города в лице Ф. В. Кармазинова и директора Морского завода
А. Ф. Ушакова до слесарей-инструментальщиков, создававших оригинальные ингаляторы, рабочих РСУ, осуществлявших общестроительные работы, инженеров КМОЛЗ, спланировавших автономное обеспечение отделения и операционной кислородом и т. д.
Уже на начальном этапе работы мы старались внедрить методики и технологии лечения, которые ещё только создавались, используя для этого все возможности. Ставшая самостоятельным отделением служба ГБО имела самые совершенные барокамеры «ОКА» и «Енисей», которые «лелеял» наш инженер, прошедший специализацию по эксплуатации барокамер в Москве, — Константин Кораблёв и главный «электронщик» отделения Олег Астахов.
Одними из первых в городе мы стали пользоваться помощью специалистов института кардиологии для консультации

больных кардиологического профиля, внедрив передачу ЭКГ по телефону. Методика экстракорпоральной детоксикации с применением УФО крови и дискретного плазмафереза для лечения тяжёлых больных, нами была внедрена также одними из первых в Ленинграде. Методика лечения острого инфаркта миокарда была нами дополнена внедрением эпидуральной анестезии, купировавшей болевой синдром и способствующей лечению этого, самого распространенного, недуга.
Наше отделение по специфическим показателям было одним из лучших в Ленинграде. Поэтому проводимый на базе кафедры анестезиологии и реанимации ГИДУВа семинар главных специалистов СССР в 1985 году включал посещение нашего отделения. Конечно, все лечебные проблемы, возникающие у кронштадтцев, мы не могли решить своими силами. Приглашались ведущие специалисты, а мы создавали условия для транспортировки пациентов в специализированные больницы и на пароме, а иногда и на своих руках, если это касалось детей, перевозимых на метеоре в больницу им. Крупской — у Тучкова моста. С открытием дамбы эти проблемы, конечно, уменьшились, но появлялись другие.
В то время мы были молоды и старались быть в курсе театральной и музыкальной жизни Ленинграда, ездили на экскурсии, организуемые нашим профкомом, старались не пропустить открывающиеся выставки художников и даже летали на знаменитом «Дельфине» в «Котлах» и с «Бычьего поля». Не были в стороне и от общественной работы. Встретили с энтузиазмом первые демократические выборы. Когда А. А. Собчак предложил мне стать его доверенным лицом, я воспринял это как очередную общественную нагрузку, так же отнёсся и к выдвижению меня кандидатом в депутаты Ленсовета, надеясь, что в этом качестве буду полезен в первую очередь для решения медицинских проблем города.
Надо сказать, что реально удалось решить лишь одну из них — прикрепление жителей Кронштадта для оказании специализированной помощи к 31-й больнице, которая в то время была лучшей в Ленинграде.
Будучи депутатом Ленсовета, я был откомандирован в вводимую в строй больницу
№ 2, где продолжаю работать по своей специальности и сегодня. Когда брался за новое для себя дело, за работу отделения АРИТ в Кронштадте я был спокоен — там работали профессионалы, а мои обязанности принял на себя Виктор Яковлевич Ломов, который и сегодня возглавляет отделение. К тому времени его состав обновился — стал главным врачом детского санатория «Аврора» Александр Иванович Корниенко, безвременно ушедший от нас 18 марта 2013 года… Светлая ему память…
Влились в коллектив новые врачи и медсёстры. Сегодня со своими кронштадтскими коллегами я общаюсь, в основном, по телефону. О жизни города узнаю из прессы. Был очень огорчён отставкой А. Н. Рысакова и разгромом отделения ГБО.
В заключение хочется пожелать здоровья всем кронштадтцам и вспомнить слова Василия Исаевича Исаева: «Жизнь стремительно мчится вперёд. Спешите трудиться!».

Подготовила Анна МАКАРОВА

Мероприятия интенсивной терапии в отделении АРИТ проводят
Юрий Терновский и Александр Смекалов. Снимок из 80-х