Каково жить и работать на «Арктике»?

Капитан атомного ледокола провёл экскурсию специально для читателей «КВ»

Пока самый большой в мире атомный ледокол «Арктика» стоял на ремонте в Кронштадте, капитан атомохода Александр Скрябин нашёл время и провёл экскурсию по палубам новейшего гиганта, рассказав, каково жить и работать на «Арктике».

Ледокол «Арктика» выводят из дока Морского завода

Главная задача атомных ледоколов – работа в арктических и неарктических замерзающих морях, а также создание судоходных каналов в руслах замерзающих северных рек. Ранее для этих задач использовали два разных типа ледоколов – с разной осадкой.
Главная особенность нового проекта – универсальность. «Арктика» может менять осадку с 10,5 метров до 9 метров. Ломает лёд толщиной почти до трёх метров, ледопроходимость проверялась в течение зимнего сезона 2020–2021. Автономность у судна колоссальная. Запасы ядерного топлива на борту позволяют ледоколу не заходить в порты до семи лет подряд… Впечатляет? Головной ледокол нового проекта 22220 «Арктика» был спущен на воду со стапелей Балтийского завода в 2016-м. Сейчас там строятся ещё четыре подобных ледокола: «Сибирь», «Урал», «Якутия» и «Чукотка». Войдя в ряды «Росатомфлота» к 2026 году, вся серия постепенно заменит уже выходящие из срока службы атомные ледоколы советского образца.

На капитанском мостике. За 13 лет службы капитана
Александра Скрябина в атомном флоте не было ни одного
инцидента на борту его ледокола

Александр Скрябин – капитан ледокола «Арктика» с июля 2021 года. На ледокольный флот пришёл в 1992 году. До этого служил в военно-морском флоте. 13 лет провёл у руля атомохода «Вайгач». Российская палата судоходства назвала его капитаном года за операцию по спасению из ледового плена 256 судов и кораблей, которую проделал «Вайгач» на Балтийском море в 2011 году. В свободное от работы время капитан Александр Скрябин изучает историю покорения Арктики, ведёт борьбу за возвращение забытых и стёртых с карты имён полярных исследователей.

Стоящее в доке Морского завода судно, одна надстройка которого сравнима с 11-этажным домом, – картина, граничащая с нереальностью. Ещё прибавьте семь этажей ниже главной палубы. Словом, общая высота объекта 54 метра. Длина 173 метра. Ширина – 34.
– Каково было такому гиганту идти по узкому фарватеру мимо фортов и мелей Невской губы? – задаю вопрос капитану ледокола «Арктика» Александру Скрябину.
– Фарватеры внутри дамбы и в акваториях портов очень узки для атомного ледокола. Конечно, комфортнее проходить их при благоприятных метеорологических условиях и, лично для меня, привыкшего к полярным условиям, ночью, как говорится – «по приборам». Любой ледокол во льду чувствует себя гораздо комфортнее, чем на чистой воде. Лёд обычно не является существенным препятствием для ледокола, а во многих случаях даже помогает: снижает величину дрейфа, создаёт ледовую подушку при контактной работе с судами. К тому же во льдах нет качки.
С главной палубы, мокрой и холодной, попадаешь в тёплое сухое нутро ледокола. Главная лестница – уютная, будто в загородном доме, – приглашает подняться наверх. Но можно и на лифте. Высота потолков комфортная. Никакого неприятного запаха и духоты. А главное – непривычно тихо. На борту стоящего на ремонте ледокола остался минимум сотрудников. В ожидании возвращения экипажа в конференц-зале скучают пустые кресла. Но большой экипаж тут всё равно не поместится. Столовая, совмещённая с кают-компанией – вот самое просторное помещение атомного ледокола.
Чтобы быт не отвлекал от трудной и ответственной работы, на борту есть всё для комфортного жилья. Никаких общих кают с удобствами на этаже. Всё у всех отдельное, невзирая на должности. Как в хорошей гостинице. Только номера исчисляются не снизу вверх, а сверху вниз. Каюта № 1 – капитанская – расположена на высоте 9-го этажа. Трёхкомнатная. Имеется кабинет, небольшой зал для совещаний, спальня, сервировочная, туалет, душ…
Мне свободно показывают центральный пост управления, экраны с данными обоих, заглушенных сейчас, реакторов и машинное отделение, куда во время ремонта был установлен новый, ещё не подключённый электродвигатель.
– «Арктика» пришла в док уже с заглушенными реакторами. Что это значит?
– Реакторы при постановке в ремонт заглушаются штатными поглотителями. У остановленного реактора прекращается цепная реакция деления атомов урана. Но выделение тепла продолжается ещё длительное время. После остановки реактора специальная система расхолаживания обеспечивает теплоотвод от его активной зоны. Поэтому даже при заглушенном реакторе в центральном посту управления постоянно несут вахту инженеры-операторы. Во время ремонта ледокол переходит на энергопитание с берега.
– На Вашем атомном объекте есть вооружённая охрана?
– Когда мы в гавани, охрана всегда выставлена. Никто незамеченным на борт не пройдёт.
К тому же, на наружных конструкциях и внутри судна расположены камеры видеонаблюдения. В море полноценная вооружённая охрана нам не столь необходима. Там, где мы ходим, пиратов нет. Злоумышленникам суровая Арктика недоступна. Но в случае необходимости в оказании силовой поддержки в море, один мой звонок, и команда быстрого реагирования сразу же должна примчаться на помощь.
– Александр Витальевич, а кто важнее на атомном ледоколе: те, кто управляют судном или те, кто управляют реактором?
– Когда вопрос ставят так: что важнее капитанский мостик или центральный пост управления реакторным отсеком, я отвечаю: камбуз! Если серьёзно, то очень важной фигурой на судне я считаю боцмана. От него, действительно, немного отстают повара. Особое отношение тут к сварщику и токарю. От каждого по способностям, каждому – по заслугам!
Я ценю порядочных людей, чувствующих локоть товарища, особенно, если это касается несения вахты судоводителями на ходовом мостике или оперативным персоналом
в центральном посту управления. Именно там сосредоточена элита флота, с неё весь спрос!
Для досуга экипажу доступны тренажёрный зал и зал для спортивных игр. Баскетбольные кольца, сетка для волейбола, стол для пинг-понга, футбольные ворота – всё в наличии. Есть сауна и бассейн с морской водой. Среди других удобств – прачечная, стоматологический кабинет и даже магазин…
– Из каких городов прибыли на «Арктику» члены экипажа?
– Команда из Мурманска и Петербурга. Немного москвичей.
В последнее время стало много сибиряков. Кадры – сейчас больная тема для атомного флота! Традиционно на действующих ледоколах проходит практику множество стажёров. И я, например, готов обучать старпомов под себя, но где гарантия, что их потом не переведут на следующий строящийся ледокол? Так происходит постоянно. Ситуация, образно говоря, походит на боксёрский ринг. Приходится надевать перчатки и выходить сражаться за каждого подготовленного для нужд своего ледокола специалиста.
– Чем условия жизни на «Арктике» лучше условий жизни на хорошо Вам знакомом «Вайгаче»?
– На ледоколе проекта 22220 уже предусмотрено то, что мы на «Вайгаче» делали сами. Например, локальная сеть для обмена вложениями, телевидение, спутниковая связь и общедоступные точки Wi-Fi. Члены экипажа сейчас всё время на связи со своими семьями.
А ранее приходилось подгадывать заходы в порт так, чтобы все смогли пообщаться по сотовой связи с близкими в комфортное (не ночное) время или посмотреть трансляцию матча, конечно, не в ущерб рейсовому заданию.
На капитанский мостик лифт не идёт. Два самых верхних пролёта придётся преодолеть пешком. Зато какой вид! С высоты 11-го этажа капитан Скрябин обозревает Кронштадт, о котором у него есть свои тёплые воспоминания.
– Когда заходили в Лесную гавань, я мысленно окунулся в 1991 год. Вид на завод мало изменился.Разве что деревья стали выше, да появился жилой комплекс на Тулонской аллее. Именно в Кронштадте, когда моё военное опытовое судно «ОС-57» стояло на ремонте в Морском заводе, я встретил распад Советского Союза. Такое не забывается…
Мы прощаемся. На парадной лестнице со стены на меня смотрит огромная карта северного побережья России. Наша страна – мировой лидер по количеству ледоколов. И атомные ледоколы есть только у нас. Сейчас на ходу их пять: «50 лет Победы», «Вайгач», «Таймыр», «Ямал» и «Арктика».

Причина появления ледокола в Кронштадте – поломка одного из электродвигателей.
Подходящий по размерам сухой док нашёлся только у нас. А ремонт произвели представители Балтийского завода