Голландская тема в Кронштадтской судьбе

Странным свойством обладает остров Котлин. Он вызывает желание строить на нём город-сказку. Ну, или «истинный парадиз» — такая терминология больше была в ходу в 18-м веке, в самом начале строительства. Как только на этих топких берегах высаживается новый правитель, которому нравится свежий балтийский воздух, открытые горизонты, инновационные идеи, европейские стандарты, на Котлине начинается строительство парадиза.

Парадиз у каждого правителя-романтика свой и ни один построить нельзя по определению — как никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя доплыть до линии горизонта. Но! Сам процесс планирования сказочных городов с последующими попытками их возведения — при всей его обречённости на незавершённость всё же невероятно обаятелен. Причём, по моему личному, предвзятому, необъективному мнению, все реформаторы черпают вдохновение в одном и том же источнике. Не всегда декларируя, чей именно генетический код они желают клонировать в Кронштадте, строители города-сказки всякий раз — я так считаю — пытаются воспроизвести вполне узнаваемые черты. За их проектами неизменно машут крыльями тени ветряных мельниц, тесно прижавшись друг к другу стоят и смотрят в каналы контуры узких домов, тёмных от старости, но с ослепительной белизны наличниками и вдалеке цветут призрачные поля тюльпанов. В общем, так или иначе, заимствуя иногда дух, иногда форму, местами эстетику, местами отношение к жизни, здесь всё время пытаются строить Амстердам. В случае с царём Петром это факт общеизвестный, в других случаях спорный, разумеется, но к чему спорить, когда можно зимой, например, сходить посмотреть на покрытый льдом бассейн сухого дока в обрамлении чёрных деревьев, посмотреть так, словно видишь всё это в первый раз. Голландская школа живописи, не так ли? Вот лежит снег, а сейчас затрубит рог и невидимый демиург пустит на этот снег собак и охотников. К чему спорить, когда можно смотреть на Кронштадт как на полотно работы старых мастеров, поверх которого намалевали как умели соцреалисты, смотреть — и любить его — таким, какой он есть, был и мог бы быть.

«И корабль плывёт»

Кстати к вопросу о том, каким он мог быть. Как известно, Пётр Первый первоначально собирался строить столицу на острове Котлин. Сохранился план-чертёж: «Представлен весь амстердамский набор»: 61(!) канал рассекает остров на равные отрезки. Главный канал идет перпендикулярно всем остальным — точно как в столице Нидерландов. Набережные — это одновременно улицы, небольшие уютные площади с церквями посередине» (Е. Анисимов «Петербург времён Петра Великого»). И уж конечно — никаких мостов. Согласно авторскому замыслу, передвигаться новоамстердамцы должны были летом на лодках, зимой на буерах, как и подобает жителям морского города, для которых вода — родная стихия. Если же посмотреть на петровский парадиз на Котлине глазами самого царя и с высоты полёта балтийской чайки, увидишь столицу-корабль, «плывущую на Запад впереди гигантской страны». То обстоятельство, что столица будет открыта с моря для нападения врага, Петра не останавливало. Он твёрдо верил в возможность создания могучего русского флота, способного встать на защиту молодого города надёжной стеной.
Красивый котлинский проект погубили затянувшаяся Северная война и нетерпеливый нрав царя. В условиях военных действий вести строительство было невозможно, а ждать Пётр не любил…

«А в каналах мосты
и обрывы дворцов»

Из 61 канала в Кронштадте построили один — уже после смерти Петра Первого. Адмирал Грейг распорядился: «Отделить место для Адмиралтейства около Петровского дока и обнести особым рвом или обводным каналом». Так в Кронштадте появился Обводный канал — к нему первым делом заворожённо бредут туристы, которые приехали в город неорганизованными, свободными от экскурсионных пут. Там они видят то, чего больше нет ни в одном русском городе (петербургская Новая Голландия не в счёт) — кусочек Амстердама. Насладившись этим неожиданным очаровательным зрелищем, далее они, к сожалению, замечают родные приметы — дыры, зияющие в ограждении и воду, загаженную тростником и мусором. Очень хочется убрать этот мусор и этот тростник. Может быть, что-то можно сделать? Вопрос обращён в сторону красивого бледно-жёлтого здания со стильными фонарями, которое одной своей стороной тоже выходит на Обводный канал. Ведь этот уголок города — самое настоящее Окно в Европу, а окна, уважающие себя голландские хозяйки моют до зеркального блеска.
Коренной кронштадтец, бывший боцман Виктор Щербинин вспоминает, как он и другие мальчишки лет 40 назад, когда чистили дно канала, бегали смотреть: из тёмно-зелёной стоячей воды извлекали старинные шпаги, ядра, кортики… И, кстати, котелки, много котелков.(см. герб города Кронштадта). А вот на дне амстердамских каналов, как написано в путеводителе, лежат 30 тысяч велосипедов. Ещё полмиллиона колесят по улицам голландской столицы. Из нашего не всегда идеально вымытого кронштадтского окна в Европу открываются разные виды, среди них и вид на Вонделпарк, знаменитый велосипедный квартал в Амстердаме. Точно знаю, что открывается, потому что глава районной администрации Кронштадта Терентий Мещряков неоднократно выступал с идеей пересадить кронштадцев на велосипеды — при этом настоятельно советовал подчинённым подать пример. Комментируя почин руководителя, советник главы Кронштадтского района Кирилл Смирнов сообщил, что «кронштадтцы имеют право видеть чиновников не только в кабинетах, но и на улицах».
Я лично своё гражданское право реализовала летом на улице Пролетарской — наблюдая главу местного здравоохранения Валентина Братчикова, вращающим педали и гудящим в клаксон. Он вышел из овощного магазина с пакетами, необыкновенно ловко, сразу видно, что не в первый раз, разместил покупки на двухколесном друге, сел на него сам и уехал, давя винтажную резиновую грушу-гудок. Всё правильно. Голландцы -то давно поняли, что велосипед — это не средство передвижения, а сплошная роскошь, куда там всяким «гелленвагенам» и прочим статусным автомобилям. На «гелленвагене» докуда доедешь — только до пункта назначения. А на велосипеде катишь прямо в экологический рай на земле, где в городах можно дышать свежим воздухом. Хорошее начинание! Дождёмся лета, поддержим Терентия Владимировича, догоним Амстердам по количеству велосипедов на душу населения (хотя бы в процентном соотношении). В Кронштадте широкие тротуары и вменяемые водители — этот город истинно велосипедный парадиз. А районный глава ещё и обещал подумать над строительством специальных дорожек…

Приборка палуб

Ещё об одном начинании кронштадских властей, где прослеживается амстердамский след. Улицу, по которой днём проехал на велосипеде Валентин Братчиков, утром подметали те, кого принято называть бывшими интеллигетными людьми. Махая мётлами, они обменивались между собой репликами, содержащими, кроме мата, также литературные аллюзии и артхаусовский ассоциативный ряд, тонко шутили — слушать их было истинное удовольствие. Глядя на этих чудо-дворников, я вспоминала кронштадтских знакомых, чья карьера, думаю, закончится именно таким образом…Известно, что власти Амстердама привлекают для уборки улиц алкоголиков. За «полпакета табака, пять банок пива, 10 евро и горячую еду» те драят город так, что любо-дорого глядеть. Как сочли нужным пояснить голландские власти, «пьяницы создают большие неудобства: драки, шум. Также они заняты делом и избавляют себя и других от ненужных проблем».
Чем можно заниматься в городе, где улицы сверкают и по ним не слоняются в рабочее время без дела люди с опухшими лиловыми лицами — ну конечно же, приобщаться к высокому искусству и расширять границы интеллекта — в том числе в модном формате open air. Амстердам весь заточен под это прекрасное времяпрепровождение: на площади Лейдсеплейн можно постоять и послушать, как студенты консерватории играют классику, а в июне, во время проведения Голландского фестиваля искусств, все городские скверы и парки превращаются в театральные и концертные площадки. Рядом с Нидерландским музеем мореплавания стоит старинный парусник — по его палубам разрешается погулять, внимая старинным матросским песням — это не какой-нибудь «Летучий голландец», на его борту находится команда. Она и поёт. По соседству с музеем — научный центр Немо — он расположен над шестиполосным туннелем Эй, по которому машины мчатся над каналом. В музее есть экспозиции «Энергия», «Человечество», «Наука», «Техника». Ну а чем, собственно, хуже предложение главы Кронштадта Терентия Мещерякова создать интерактивный Музей науки в комплексе Адмиралтейства? Место самое то, ещё даст фору амстердамскому туннелю. Идея же поставить в доке копию парусника петровских времён давно уже витает в воздухе и плавает по интернет-волнам.

Рояль в кустах

На «бис» прошёл в Кронштадте и дебютный проект open-air: в августе 2013 года в Петровском парке состоялся оперный фестиваль под открытым небом, посвящённый Галине Вишневской. Его участниками стали Оркестр Государственного Эрмитажа и солисты лучших театров России и Италии. В планах на будущее лето — проведение на острове Котлин Морского и Кузнечного фестивалей. Как заявил Терентий Мещеряков, «летом 2014-го года в Кронштадте не должно быть ни одного выходного дня, не отмеченного каким-либо культурным мероприятием общегородского масштаба. Мы ждём художников, артистов, музыкантов. Готовы предоставить необходимые сценические площадки». В своём же твиттере кронштадтский градоначальник выложил идею создания в морском городе театра на воде — на барже или дебаркадере и задался вопросом, можно ли осуществить её без привлечения бюджетных средств, за счёт инвесторов.
У Кронштадта креативный глава, но и среди населения города есть генераторы всяческих любопытных идей, воплощение которых добавит ярких красок к портрету города и сотрёт ненужный налёт серой провинциальной скуки — последней нечего делать на здешних берегах. Так, сотрудник Музея истории Кронштадта Дмитрий Титов считает, неплохо бы на глухих кронштадтских стенах разместить граффити по мотивам картин Айвазовского и других известных художников-маринистов, а также ноты морских песен. Со словами. Шёл мимо, поднял голову, воодушевился — и спел. Последнее предложение своеобычно. Такого и в Амстердаме вроде бы нет. И то правда — не всё кронштадтцам петь с чужого голландского голоса, здесь пусть голландцы нам подпевают. Подарим им идею — нам не жалко. Современному Амстердаму, кстати, тоже очень даже есть чему поучиться у современного Кронштадта. Хотя бы тому, что наши балтийские моряки смотрят на девушек. А не друг на друга! И у нас тут нет и, хотелось бы верить, никогда не будет таких вывертов, как, к примеру, Музей конопли.
И в завершение характеристика голландской столицы, где с лёгкой душой, как мне кажется, Амстердам можно заменить на — Кронштадт.
«Тёмные кирпичи и башни Амстердама (Кронштадта — авт. ) лишь часть его очарования. Это город современной культуры. Он не застыл в минувшем. Фасады амстердамских (кронштадтских — авт.) домов напоминают о давно прошедших днях, но за этими фасадами скрываются современные интерьеры, компьютерные сети, интерактивные информационные пункты и консультационные центры. Амстердам (Кронштадт — авт.) — город абсолютно живой и современный, это не призрак прошлого. Он весь устремлён в будущее — но при этом сохраняет со своим богатейшим прошлым метафорическую связь» (из путеводителя по Амстердаму).
И совсем уж в завершение. Это всё были параллели, но хочется сказать немного и о мередианах. О нулевых. Недавно наши соседи — эстонцы, объявили о намерении отказаться от кронштадтского футштока в качестве точки отсчёта абсолютных высот поверхности земли и глубин морей и взять за такую точку отсчёта футшток амстердамский. Сейчас проводятся необходимые геодезические измерения. Причём, как считают специалисты, как раз с геодезической и прочих сугубо технических сторон никакой необходимости в таком переходе нет. Что ж. Кронштадтский футшток как-нибудь переживёт эту потерю. Океанским и космическим безднам тоже решительно всё равно, откуда именно их мерит маленькая, но гордая Эстония. С высоты полёта балтийской чайки, откуда наш Котлин смотрится кораблём, мелкие недостойные амбиции не видны совершенно. Зато хорошо видна линия горизонта, до которой никому и никогда не суждено доплыть, даже эстонским националистам, поскольку на земле парадизов нет и сроду не было. Парадизов нет, но зато есть мечты о них. Чем меньше земли в наличии, тем томительнее мечты. Такие вот меридианы.Они же-параллели.

Екатерина МАРКИНА
Фото Андрея МАКАРОВА