Субботним утром они собирают нужные инструменты, загружают их в багажники и отправляются на остров Котлин. В его западной части находятся фортификационные сооружения – мортирные батареи, построенные более ста лет назад. Здесь их ждёт работа. Вот только цели и задачи у разных людей разные. Одних интересует «бабло», поэтому вооружившись болгаркой, они спиливают металлические двери, выворачивают рельсы, везут «железо» в пункты приёма металла. Их не волнует история, они не читают книг. Но, к счастью, есть и другие люди. И первым лучше с ними не встречаться. Нет, они не агрессивны, но им дорого наше прошлое, они болеют душой за сохранность объектов военной истории Кронштадтской крепости и готовы тратить свои выходные, наводя порядок на территории мортирных батарей. Станислав Воробьёв – один из них.

– Понимаете, я не просто интересуюсь Кронштадтской крепостью, но и занимаюсь её изучением, работаю в архиве. И там приходится прикасаться к историческим документам, написанным строителями этих батарей и фортов. То есть для меня эти укрепления построены не какими-то абстрактными «нашими предками», а вполне конкретными людьми, военными инженерами. Кстати, среди них отец нашего знаменитого учёного, Нобелевского лауреата Петра Капицы, Леонид Капица. Он был одним из тех, кто строил Кронштадтскую крепость, в том числе и мортирную батарею № 1. Именно эта батарея и подверглась вандализму в марте-апреле этого года. И хотя нам удалось остановить процесс, батарее был нанесён колоссальный ущерб. Да, наши действия были несколько волюнтаристскими, но другого выхода не было: на тот момент у этих объектов не имелось никакого охранного статуса. Полиция не могла вмешиваться, поскольку у батарей просто не было хозяина, некому было написать заявление, что его имущество подвергается порче. Этим и воспользовались вандалы. Ещё бы немного, и от батарей остались бы лишь бетонные стены. Мы просто перекрыли им дороги, а такие тяжёлые артефакты на руках не вынесешь. Мы стучались во все двери, и наконец, 20 мая мортирные батареи были внесены в список вновь выявленных объектов культурного наследия – теперь это памятники военной истории.
Шестого июня группа увлечённых военной историей людей приехала на территорию батареи «Демидов», чтобы заняться расчисткой её от накопившегося мусора. Кстати, «Демидов» – единственная пушечная батарея. Пушки давно вывезены, но остальные объекты сохранны. Если подняться на вал, то видно огромное жерло, в которое опускался прожектор. Рядом пороховой погреб со стенами толщиной до полутора метров и каземат для силового двигателя, питавшего прожектор. Неподалёку проходила крепостная железная дорога.
Энтузиасты сразу же берутся за работу. Приятно смотреть на этих основательных мужчин. Если жечь мусор, то подготовив огнетушитель. Если работать с органами власти, то действовать грамотно. Если кто-то не знает, что объект охраняется государством, значит, нужно напечатать на пластике информационные сообщения и разместить их на старых стенах. Глядя на их действия, веришь, что эти стены в надёжных руках, хотя это лишь волонтёры, которым нужна помощь государства.
Остальные объекты Кронштадтской крепости уже обладают статусом памятников федерального значения. Почему же так получилось, что мортирные батареи сразу не были внесены в список охраняемых? Есть предположение, что они не назывались фортами, в то время как тот же форт Шанц, внесённый в перечень, суть тоже три батареи. Возможно, эта формальность и помешала. Меж тем сохранность мортирных батарей значительно выше, чем сооружений форта Шанц. Там уже просто бетонные коробки остались.
Станислав Воробьёв – один из самых активных волонтёров. Товарищи шутя называют его пиар-менеджером. Они правильно рассудили, что в борьбе за памятники нужна поддержка прессы. Поэтому рядом с корреспондентом «КВ» работают телевизионщики одного из каналов Санкт-Петербурга. Знатоки военной истории расчищают заросли цветущей сирени, под которыми скрыт киот. Икона утрачена. Хочется верить, что её сняли не мародёры, а хозяева, покидая батарею. Ребята гадают, чей лик был на этой иконе. Это ещё предстоит уточнить.
Сергей Малахов по профессии инженер, увлекается историей фортификации, участвует в военно-исторических реконструк-циях. А ещё он член военно-исторического клуба «Связист» и поискового отряда «Карельский перешеек».
– Я занимаюсь историей Кронштадтской крепости времён Великой Отечественной войны. Но начало 20 века меня не оставляет равнодушным, тем более, что здесь работают мои товарищи, а вместе можно сделать многое. Приезжаем сюда в свободное время, расчищаем территорию. Здесь ведь и природа чудесная. Мужикам провести день на воздухе, в хорошей компании, делая полезную работу – это же замечательно. Будем расчищать пороховые склады. Видите, двери заржавели и не закрываются. Но зато они есть! Мы их отчистим, смажем и будут как новенькие.
Роман Смирнов так говорит о мотивах своей волонтёрской деятельности:
– Я не хочу, чтобы нашим детям от объектов военной истории остались только развалины и кучи мусора. Поэтому каждые выходные приезжаю на форты. Я верю, что у этой территории есть будущее. Если бы администрация обратила на неё внимание, дело продвигалось бы быстрее.
Алексей Госс – программист, автор сайта «Северная крепость». Вторая его профессия – экскурсовод. В конце 90-х впервые попал в Кронштадт. Его привлекала возможность зимой по льду ходить на форты.
– Я интересовался крепостями, не мог равнодушно смотреть, к примеру, на слои, которые видны при копке траншеи. Они меня завораживали. Время идёт, а они всё те же, и многое по ним можно понять и узнать. Сегодня у нас есть клуб КИФ – он объединяет людей, интересующихся историей и фортификацией. Знаем друг друга давно, по форуму «aroundspb.ru». Сначала общались в сети, потом стали встречаться вживую. Для меня работа здесь – это отдых. Ну и что же, что грязная и тяжёлая. Она полна смысла, мы работаем на будущее. Никто никого не обязывает приезжать, все работают для души. У нас ведь не только здесь творятся безобразия. На форте Риф, хоть он и памятник истории, тоже пилят железо. Там поставили шлагбаум, но его периодически сносят. Настоящей охраны у объектов нет. Освоили из фортов только «Константин», но к такому освоению масса вопросов. 6-ти дюймовую батарею отделали бетоном, а так нельзя. Я раньше водил туда финнов. Было, по крайней мере, аутентично. Мало кто понимает сегодня, как это должно выглядеть, как нужно делать реконструкцию. Для этого неплохо было бы перенять опыт крепости Свеаборг. Там даже есть институт, который занимается историей растворов и кладок. В Старой Ладоге и в Копорье делали неправильно, используя современные материалы. Если понадобится заменить камень, придётся сокрушить соседние.
Энтузиасты верят, что эта территория может быть привлекательной для инвесторов, конечно же, как будущий музей военной истории. Ситуацию обсуждают в администрации города, есть контакты с Законодательным Собранием Петербурга. Трудно, ждать, что всё решится в одночасье, но они готовы к планомерной и поэтапной работе. Кронштадт – это главная крепость страны, его значение в военной истории России трудно переоценить. И где же ещё, как не в Кронштадте, быть главному военному музею! Здесь много пустующих территорий. И кроме музейной, можно создать рекреационную зону. Здесь можно было бы спланировать ландшафтный парк с пешеходными и велосипедными дорожками. Кстати, с местами отдыха в Кронштадте проблема.
А ведь город позиционируют как туристический центр. Но буквально за полдня мои друзья, приехавшие из Сибири, посмотрели основные достопримечательности города
и уехали в Петербург.
А ведь для того, чтобы турист оставил в городе нормальные деньги, нужно, чтобы он в нём задержался хотя бы на три дня. Соответственно, нужно его занять, увлечь, нужно сделать так, чтобы время он провёл с умом и пользой. И тут без Музея военной истории не обойтись.

Галина Маркина
Фото Алексея Госса