Кронштадтец Игорь Котов (в центре) в первый день вывода советских войск из Афганистана — 16 мая 1988 года. В соответствии с Женевскими соглашениями, Советский Союз должен был вывести свой контингент в 9-месячный срок. США и Пакистан, со своей стороны, обязались прекратить поддержку моджахедов

Пятнадцатого февраля в России отмечается День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества, и 23-я годовщина окончательного вывода советских войск из Афганистана. Накануне этой даты корреспондент «КВ» встретился с представителями ветеранской организации «Русь». В ней состоят те кронштадтцы, которым довелось воевать в мирное для всего остального советского и российского народа время. Почти 200 человек, в основном участники боевых действий в Афганистане и Чечне.

— Нас почему-то всегда разделяют: ветераны Великой Отечественной войны, участники боевых действий в Афганистане, Чечне, Грузии и так далее, — наши ребята много где с оружием бегали. Сказывается такое разделение не только на льготах, которые нам предоставляют, но и на отношении общества к нам, — говорит Владимир Лагожин, председатель региональной общественной организации инвалидов воинской службы «Русь». — Мне лично не раз приходилось слышать, что на войну меня никто не посылал и что я оккупант и убийца по собственной воле. Каково? Но мы, ветераны, между собой давно разобрались. Мы считаем, что каждый, кто воевал, — воевал. Пули летают везде одинаково. И кровь воинов всюду проливается одинаково.Каким был мир
Каким был мир
на войне?
Мы попросили наших респондентов поделиться своими воспоминаниями о боевых действиях, в которых им довелось участвовать. Ждали каких-то душещипательных историй, кровавых сцен и жестокости. Всё-таки война. Но мужчины предпочли повернуть разговор в другое русло. И рассказали о мире на войне.

Игорь Котов, воевал в Афганистане в 1986-1988 годах:
— Для меня, советского человека, было открытием, что в стране, отстающей от всего цивилизованного мира и живущей по лунному календарю (сейчас в Афганистане 1391 год), столь раскручена торговля. Её секреты передаются из поколения в поколение, от отца к сыну. Причём мужчины часто совмещают работу в торговле со службой в ХАДе (афганский аналог КГБ) или царандое (милиции). Уходя на службу, отец сажает за прилавок сына. Лично я видел, как мальчуган лет семи одной рукой считает деньги с той же скоростью, что и счётная машинка. И что такое скидки, я увидел именно в Афганистане. Лежит товар в дукане (магазине), который никто не берёт, продавец цену делит пополам. Если и так товар никто не покупает, он снова уменьшает его стоимость. И так до тех пор, пока не получит за него хоть какие-то деньги, которые будут пущены в торговлю.
А ещё у афганцев можно поучиться патриотизму. Молодёжь, приезжавшая учиться в СССР, всегда возвращалась на родину. Хотя она видела, что условия, в которых живут у нас, несравнимо лучше, чем у них на родине.
Евгений Тимошенко, сотрудник кронштадтской полиции, водитель, на его счету несколько командировок в Чечню:
— У нас по радиосвязи был свободен 40-й канал, по которому общались все: и боевики, и наши солдаты, и милиционеры. По вечерам, когда делать было нечего, мы его включали и слушали, о чём говорит вся Чечня. Сначала это было похоже на восточный базар — все болтают и никто никого не слушает. Часто случалось, что чеченцы и русские друг с другом вступали в перебранку, посылали друг друга в особо изощрённых формах, «забивали друг другу стрелки», на которые, ясное дело, никто и не думал приходить. А потом этот галдёж затихал. И начинались нормальные человеческие разговоры. Какой-то чеченец называл позывной своего земляка и говорил с ним на нормальные человеческие темы. И мы понимали, что они такие же люди, как и все остальные, и интересует их не борьба с неверными, а простая жизнь. Религиозный колорит чеченской кампании был выгоден тем, кто затеял эту войну, а не тем, кто бегал по чеченской и дагестанской земле с автоматом. Я здесь, конечно, не имею в виду наркоманов, которые, «обдолбавшись», делали всё то, что им прикажут инструкторы-наёмники.
Евгений Хайрулин, сотрудник полиции, неоднократно командировался в Чечню:
— Однажды наш сосед, местный водила, пошёл воровать невесту, прихватив с собой друзей, пулемёт и гранатомёт. Там такая война началась! Потому что брат невесты тоже был вооружён и с группой поддержки. Самое интересное, что стрельба началась между нашим блокпостом и ГОВД. Чеченская милиция думала, что это у нас стреляют, а мы — что у них. Но когда связались друг с другом, поняли, что это всего лишь разборки из-за девушки. У них там это практиковалось. Меня всегда веселило, когда мимо нас проезжали и говорили: «Мы невесту украли, сейчас за ней поедут, скажи, что мы туда повернули». Украли — это, в нашем понимании, связали, кляп в рот засунули, в багажнике закрыли. А она сидит себе на пассажирском сидении, «Кока-Колу» попивает…
Алексей Загорский, старший лейтенант ВДВ, участвовал во второй чеченской кампании:
— У нас щенки кавказской овчарки были. Бывало, смотрим на минное поле между Киров-Юрт и Хатуни, там кто-то бежит. «Вахи! Вахи (так называли чеченских боевиков)!» А приглядываемся — бегут щенки, через растяжки прыгают. Ни разу не подрывались. А вот коровы рвались только в путь. Они на наших совсем не похожи — рога короткие, морды тупые. А вместо колокольчиков им хозяева гильзы вешали.
Почему была война в Афганистане
и Чечне?
Вокруг военных действий в Афганистане и Чечне споры не умолкают и по сей день. И очень многое до сих пор остаётся тайной для большинства россиян. Ветераны Афгана и Чечни так отвечают на вопрос «Для чего нужна была война?»
Владимир Лагожин, ветеран войны в Афганистане:
— В 79-м, если бы советские войска не вошли в Афганистан, туда бы вошли американцы, и это было бы словно ножом в брюхо. Да и сами афганские власти неоднократно просили СССР о вводе его армии на свою территорию. Мы укрепляли свою мощь и помогали братской республике бороться с моджахедами. А ещё мы на целых 10 лет оттянули поставку наркотиков в нашу страну. Это ведь миллионы спасённых жизней. А сейчас, гуляя по кабульскому базару, можно увидеть полки, ломящиеся от наркоты. Американцы на это закрывают глаза — им даже выгодно, что наркотрафик из Афгана следует в Россию.
За 10 лет войны в Афганистане погибло 15 тысяч советских солдат. А в ДТП в России ежегодно погибает около 30 тысяч человек. Когда наши войска вошли в Афганистан, мы были великой страной. И после Афгана американцы нас боялись. А потом всё резко поменялось. Нас продали и предали. В первую очередь, тогдашнее руководство страны — Горбачёв и Ельцин. А Березовский разбогател на крови, пролитой в Чечне. Генералы лишь выполняли команды, данные сверху.
Евгений Тимошенко:
— В Чечне мы воевали, чтобы навести там конституционный порядок. Хотя сами же и спровоцировали тот беспредел, который там творился. Ведь правительство страны само дало бандитам, захватившим власть в республике, столько свободы, сколько им не унести. Да ещё и вывело войска из Чечни, оставив там всё оружие. Чеченский бардак перешёл и на всю остальную Россию. Хасавюртовский мир ознаменовал окончание первой кампании, но мало что значил. Бандиты ездили по России, воровали людей, продавали их в рабство. Всё было нагло и открыто — девушек крали под заказ, то есть заказчик указывал параметры (цвет глаз, волос, рост) и по ним подбиралась жертва. Кронштадт тоже с этим столкнулся. А террористические акты заставили всё население страны дрожать от страха. Так что вторая кампания по наведению порядка была необходима.
Алексей Загорский:
— Конфликт в Чечне был во многом спровоцирован теми, кому это было выгодно. Кому-то было выгодно, например, делать солдатские сухие пайки. В день это 10 тысяч пайков по сто рублей каждый. Чем дольше идёт война, тем больше денег получает фирма, изготавливающая эти пайки. То же и с камуфляжем. В боевых условиях его положено менять раз в три месяца. А изготавливают его не военные, а гражданские производители. Плюс медикаменты. Война — это бизнес, при котором государственные деньги идут в карман частников. Да и иностранное влияние здесь имело место быть.
Игорь Котов:
— Ситуация в Чечне была опасна и тем, что Татарстан, глядя на неё, тоже хотел стать анклавом. Урегулирование чеченского конфликта — это действия по недопущению распространения гражданской войны на территории постсоветской России.
Бондарчук приврал, а Невзоров переусердствовал
Мы, не видевшие войны своими глазами, часто судим о ней по кинофильмам. Пожалуй, самое нашумевшее кино про Афганистан — фильм Фёдора Бондарчука «9-я рота».
— Это художественное, а не документальное кино, — сказал Игорь Котов. — По факту, в бою у высоты 3234 из 39 человек погибли шестеро. На мой взгляд, фильм «Грозовые ворота», повествующий о событиях второй чеченской кампании, более правдоподобен, чем творение Бондарчука.
— Ничего подобного, — возразил Игорю Алексей. — Александр Тамоников, автор романа «Рота уходит в небо», по мотивам которого был снят этот сериал, сам говорил, что все совпадения сюжета с ходом реального боя на высоте 776 в 2000 году — случайны, так как бой произошёл уже после того, как большая часть романа была написана. Все эти фильмы про Афган и Чечню — просто боевики.
— Режиссёры слушают истории о войне и спрессовывают их в одну киноленту, — объяснил Евгений. — Так, Невзоров в своём «Чистилище» столько историй наложил одну на другую, что глядя этот фильм, гражданский человек думает, что в Чечне была мясорубка.
— Но ведь в Грозном 31 декабря 94-го майкопская бригада попала в самую настоящую мясорубку, — снова возразил Алексей. — Невзоров, конечно, переусердствовал, но кровь в районе железнодорожного вокзала лилась рекой.
— Судя по «Чистилищу», в Чечне пули свистели каждый день. Это не так. Не так было и в Афганистане, — добавил Игорь. — Мы бы не сидели здесь с вами, если бы война была там каждый день, и мы не знали, кто враг, а кто — свой.