Однажды ко мне подошла соседка-огородница и, зная моё увлечение историей Кронштадта, сказала, что у неё есть несколько старых бутылок и пузырьков, найденных когда-то на огороде, они ей мешают и что-то уже разбилось. Несмотря на ворчание супруги, я не отказался от этого «богатства». И вот перед вами три истории о молочных бутылках из нашего прошлого, далёкого и не очень.

История первая. Козочки Великой Княжны Анастасии

Бутылки из-под молока «Мыза Беззаботное»

Мы, конечно, знаем, что не царская это работа – пасти скот, то ли дело балы, приёмы, поездки за границу на собственной яхте. Всё так, да не совсем. Подтверждением этого является вот эта стеклянная бутылка из-под молока с отлитой на её поверхности надписью «Мыза Беззаботное».
Полезли в справочники, теперь у меня появилась забота разобраться в этой любопытной страничке истории, о которой нынешние читатели и не слышали. Вначале, что означает слово «мыза». Это отдельно стоящая усадьба с хозяйством. Название «Беззаботное» на современной географической карте отсутствует. Отмотаем историю в начало 20-го века. Между Стрельной и Царским Селом действительно существовало поселение, именованное «Беззаботное». История мызы длинная, но нас интересуют события, произошедшие после 1900-х годов. В 1910 году имение было приобретено Великим Князем Николаем Николаевичем – младшим. При нём в усадьбе появились новые фермы и цветники. С 1913 года Беззаботное меняет собственника,
а точнее собственницу, хозяйкой становится Великая Княжна Анастасия Николаевна. Что побудило дочку Самодержца Российского заняться фермерством, мы можем только предполагать, но, согласитесь, ведь это прекрасный пример для молодёжи тех лет, да и нынешнему есть чему поучиться.
Изучая эту любопытную находку, мне удалось найти изображение ещё одной бутылки из этого хозяйства, на этот раз с бумажной этикеткой. На ней читаем: «Козье молоко с мызы Беззаботное Ея Императорского Высочества Княжны Анастасии Николаевны. Держать в холоде, не кипятить». Ниже находится адрес и телефон магазина, где можно приобрести «царское» молоко. Это магазины фирмы «Розентово», один из магазинов находился в Санкт-Петербурге по адресу: Невский проспект, дом 31. В Кронштадте, судя по найденной бутылке, молоко также продавалось. Таким продавцом вполне мог быть доктор Кочетков, проживавший в доме 4 (Голубева) по Соборной улице, в квартире 42. Судя по объявлению в газете, он принимал заказы на молочную продукцию с фермы.
Насколько был успешным бизнес Анастасии, мы, наверное, не узнаем, но судя по сложности литья фирменных бутылок, это была не одноразовая и показательная акция. Вскоре началась Великая война и Великие Княжны стали сёстрами милосердия в госпиталях, они с братом открывали фонды в помощь раненым, в поддержку семей погибших, совершали другие общечеловеческие поступки. Эх, если бы не 1917 год …

Открытка с рисунком княжны
Ольги для благотворительного фонда «Россия». 1914 год

История вторая. «…Не как политик или философ, а как АКТЁР»

Поздравительная карточка от трактира

Бутылка из-под молока Товарищества «Помещик»

Это событие состоялось 17 декабря 1917 года. Как следовало из объявления в газете «Известия Кронштадтского Совета»: 28 октября 1917 года состоится концерт известного артиста – любимца публики Ф. И. Шаляпина. Но в связи с революционными событиями в Петрограде, дата была перенесена и окончательно утверждена на 17 декабря. Как сам Шаляпин писал в письме дочери:
«17 декабря поеду в Кронштадт. Там даю народный концерт по просьбе матросов…»
Сохранился протокол заседания исполкома Кронштадтского Совета, в нём сказано о «любезности Федора Ивановича Шаляпина, выразившего желание дать кронштадтцам – матросам, солдатам и рабочим – концерт».
Город был весь обклеен афишами предстоящего выступления. Секретарь певца И. Г. Дворищин специально приезжал в Кронштадт выбирать место для выступления.
В итоге был выбран Морской манеж, аргументировали выбор: «…ввиду удовлетворения и общедоступности большинству публики».
Двенадцать тысяч билетов было распродано очень быстро, несколько тысяч военных присутствовали на концерте бесплатно. По воспоминаниям, внутри Морского манежа находилось более пятнадцати тысяч слушателей, ещё несколько тысяч пытались слушать артиста на улице вблизи здания. Такова была любовь и популярность к первому Народному артисту Советской Республики. Собранные за билеты деньги в сумме 10276 рублей 75 копеек пошли в фонд революционного Кронштадтского Совета. Специально готовилось помещение для концерта. Нумерация мест и рядов была восстановлена, увеличили число люстр и ламп освещения. Для пианистов В. Маратова и В. Зановьева из Кронштадтского Морского собрания с огромными предосторожностями доставили и настроили рояль. Инструмент был украшен кумачом! Завезли большое количество дополнительных стульев, но и их не хватило, сидели по двое на стуле. Одним из аккомпаниаторов был виолончелист Е. А. Вольф-Израэль, 38 человек из оркестра 1-го Балтийского флотского полуэкипажа под руководством капельмейстера А. Ф. Бауэра. В программу выступления вошли романсы и оперные партии. Прозвучали произведения Римского-Корсакова, романс на стихи А. С. Пушкина, «Песня о блохе», «Сомнение» Глинки, «Народное сказание
о Ермаке» Ипполитова-Иванова и другие произведения. Концерт длился долго, сверх программы прозвучали «Сказание о Ваньке Ключнике», народные песни «Соловейко», «Ночной смотр», особый восторг вызвало исполнение «Марсельезы» на французском языке.
А вот как по воспоминаниям В. С. Бусыгина проходил концерт и исполнение знаменитой «Дубинушки»:
«На большой сцене слева появился Он. Фёдор Иванович обратился с приветствием к слушателям, спел «Марсельезу», исполнил несколько песен, потом сказал, что будет петь «Дубинушку», но так как прибыл один, а ему нужен хор, он пригласил желающих из публики. Он предварительно сбросил пиджак, встал на середине просцениума, расставив ноги и широко взмахнув руками со сжатыми кулаками. Его мощная фигура как-то заполнила всю сцену, Фёдор Иванович запел мощным голосом с шумным придыханием. При исполнении припева он дирижировал нами, как артелью волжских бурлаков, а мы пели «Эх дубинушка, ухнем!». Правда, мы пели не очень стройно, но ведь это было без предварительной спевки. Потом Фёдор Иванович спел «Жил-был король когда-то», «Он был титулярный советник», ещё что-то. Он приезжал тогда не один, с ним была какая-то девушка, говорили, что это дочь Шаляпина. Так сохранилось в моей памяти это выступление перед кронштадтцами. Так мы пели вместе с Шаляпиным!»
Закончил своё выступление Шаляпин душевным обращением ко всем, кто был на концерте, он сказал, что народу, ставшему теперь единственным и полноправным хозяином новой жизни необходимы знания – учитесь! Он говорил о приобщении к великим истокам культуры и искусства. Рассказал
о своем нелёгком жизненном пути. Под гром аплодисментов Фёдору Ивановичу вручили венок с алыми лентами. Таким было выступление Шаляпина в Кронштадте.
Вот некоторые факты из дальнейшей жизни Шаляпина. Артист продолжает выступать в театре, даёт много благотворительных концертов перед красноармейцами и матросами. Не случайно и заслуженно именно Шаляпин, согласно декрету от 11 ноября 1918 года, становится первым Народным артистом Советской Республики. Декрет подписали Зиновьев и Луначарский. Опять гастроли, в том числе, и за границу, а в 1927 году скандал, Шаляпин жертвует 5000 франков на детей беженцев.
И как у нас заведено, хлынул поток грязи и пасквилей, результат – лишение Фёдора Ивановича Шаляпина звания «Народный артист республики», лишение прав на усадьбу во Владимирской губернии и забвение на долгие года. Несмотря на это, знаменитый артист говорил:
«Моя совесть чиста перед Господом Богом, в которого я верую, перед Родиной моей, которую безумно люблю и перед народом моим, за который я страдаю. Пусть мои слепые недоброжелатели поступят так, как им заблагорассудится, я же и впредь и молебны буду служить, как я это сделал,
и русским людям буду помогать по мере сил и возможностей».
Вы спросите, а при чём здесь бутылка из-под молока? Вернёмся к выступлению Фёдора Шаляпина в Кронштадте. Сохранился любопытный документ – счёт на три рубля, для возмещения столяру Кронштадтского Морского собрания А. Я. Попову потраченных им на покупку двух бутылок молока для Шаляпина по его просьбе.
С большой вероятностью это было молоко в бутылке Сельско-хозяйственного товарищества прибалтийских Дворянских имений «ПОМЕЩИК».
Фирменный магазин этого товарищества находился в Кронштадтском Гостином дворе, в помещении под номером 11. В те года это называлось «каменная лавка», а фамилии владельцев, наверняка, знакомы знатокам истории Кронштадта. Итак, первым владельцем этой лавки был Новоторжский купец Пётр Семёнович Овчинников, в 1872 он её продаёт Григорию Тимофеевичу Сидорову, по духовному завещанию в 1880 году собственность делится на семь равных долей для наследников Григория Тимофеевича. По купчей крепости эти доли выкупает Антон Фёдорович Гельвиг, происходит это в 1897 году. В приложении к купчему договору есть и размеры этого помещения: «Каменная лавка с землёю под ней, длиной 7 с половиной сажень, шириной 2 сажени 6 с половиной футов». Обошлась эта покупка для Антона Фёдоровича в 3200 рублей. Интересна и трагична судьба Антона Фёдоровича Гельвига, но это уже другая история…
Небольшая справка о Товариществе «Помещик». Правление и главный склад находились в Санкт-Петербурге (Петрограде), на Измайловском проспекте, 16 (дом сохранился), в шикарном доходном доме общей площадью более двадцати тысяч кв.м., построенному по заказу этого общества всего за 19 месяцев. Архитектор Я. Блувштейн. В доме имелись все новейшие инженерные достижения – котельные водяного отопления, водопровод, центральная канализация, лифты, пожарный водопровод, два гаража, кинематограф с эстрадой и прачечная. Реклама товарищества гласила: «Ежедневно свежее цельное, детское стерилизованное молоко и все молочные продукты с доставкой на дом», всё это в обрамлении медалей за победы на выставках. Ниже шел список из 37 магазинов (1913 г.), в 1915 году уже 46 отделений, среди них был и кронштадтский адрес.

Популярная открытка Россия до 1917 года.

Карикатура на Шаляпина. Журнал «Чудак». 1927 год

История третья. «Святое главмолоко»

Здание Храма во имя Феодоровской иконы Божией Матери, приспособленное
под молокозавод. Фото 1982 года

Настали 1930-е года, появились гастрономы и универсальные магазины. Меняется и тара под молоко, расширяется горлышко (чтобы удобней было расфасовывать и употреблять после мойки вторично, но не пить). Остались рельефные надписи, ещё живы старые гравёры, а вот текст изменился, сразу становится видно, что это произведено Наркомпищепромом СССР, его подразделением «Главмолоко» (не путайте с Абырвалг-Главрыба).
Этот наркомат был создан в 1934 году по распоряжению великого Сталина, возглавил его Микоян. Бутылки отливались машинным способом на стекольном заводе в Ленинградской области, носившим имя Сазанова, бывшем Покровским (с 1917 по 1924 гг.),
а ещё ранее Бакунинским (с 1860 года). Этими бутылками снабжались все молокозаводы нашего региона, за смену изготавливалось 1400 бутылок, был ли среди них Кронштадтский неизвестно, так как завод находился в другом ведомстве.
Городские магазины Кронштадта снабжались с «большой земли», в том числе и молоком, а оно было «святое». Случилось это следующим образом. В Санкт-Петербурге в ознаменование 300-летия воцарения на Российский престол династии Романовых в 1913 году было решено возвести храм.
Место – угол Полтавской улицы и Товарного переулка – было выбрано не случайно. Рядом товарная станция Николаевской железной дороги, на этом месте стояла часовня, возведённая в память спасения Царской Семьи при крушении поезда у станции Борки. Новый храм решено было освятить во имя Феодоровской иконы Божией Матери. Конкурсную комиссию возглавили Бенуа, Гримм, Косяков, по условиям конкурса храм должен внешне походить на храмы Ростова. Победителем стал архитектор С. С. Кричинский. Освятили храм 15 января 1914 года. Убранство поражало фантазией художников, красотой и богатством. Отделка храма продолжалась вплоть до 1917 года. Как писали столичные газеты, «храм этот – памятник Древней Руси, все здесь родное – русское, все навевает воспоминания о Русской истории. Здесь как-то уютно русскому человеку и русскому сердцу».
К сожалению после октябрьского переворота 1917 года, в стране возникли другие идеалы и ценности. Были предложения устроить в Доме Божием клуб железнодорожников, комячейку, открыть кинематограф. В итоге в 1932 году храм-памятник приспособили под молокозавод.
Вот так жители Ленинграда и Кронштадта стали пить «святое» молоко и это продолжалось до 1993 года. Сейчас внешний вид храма восстановлен, но все подлинные украшения, росписи, мозаики, элементы отделки, художественные ценности того первого собора безвозвратно утеряны, а ведь это были работы Бенуа, Васнецова, Чехонина, Покровского и других великих мастеров.
Вот такие исторические зарисовки получились благодаря трём бутылкам из-под молока.

Бутылка из-под молока «Наркомпищепром СССР»

Сергей Зайцев