Разгар эпидемии гриппа и ОРВИ. В детской поликлинике до 250 вызовов в день. Педиатры работают сверхурочно, вместо 8 адресов по нормативу — 30; вместо 15 человек на приёме — 40. Зачем врач идёт к нам домой? По мнению семьи другого врача, чтобы украсть золотые колечки его жены. 27 февраля педиатра детского поликлинического отделения Кронштадта заподозрили в воровстве, лишь только она осмотрела ребёнка и ушла по другим адресам.

Екатерина Николаевна Фёдорова, участковый педиатр:
— С утра я обошла свой участок, осмотрела больных детей, забрала из школы дочь и в 17 часов начала вечерний приём. Вдруг вошли два полицейских. Первая мысль: происшествие с кем-либо из детей, которых я только что посетила. Оказалось, что в одной из квартир якобы сразу после моего ухода пропали золотые кольца из ванной комнаты, и я — единственная подозреваемая. «Сознайтесь, верните похищенное, с кем не бывает, скажите, что чёрт попутал… Пройдемте в отделение. Надеюсь, Вы сами пойдёте, и никаких мер к Вам применять не придётся?». Меня заставили прервать приём, на глазах у всей поликлиники препроводили в машину и отвезли на досмотр.
Светлана Алексеевна Сабуркина, медсестра:
— Сначала меня попросили выйти — в коридоре я увидела взволнованных родителей. Через дверь было слышно, о чем говорят в кабинете врача. Это было невероятно. Какая низость! Родители, один из которых врач, отказавшиеся от услуг нашей поликлиники ещё два года назад и заявившие об этом письменно, вдруг вызывают на дом участкового педиатра, и немедленно обвиняют её в воровстве. Екатерина Николаевна еще не успела обойти все свои адреса, а они уже бумагу накатали.
Екатерина Николаевна Фёдорова:
— В полиции досмотрели сумку и одежду. В сумке, кроме обычного содержимого любой дамской сумочки, оказались две пробирки. А в половине десятого вечера мне позвонили и пригласили с утра на дактилоскопическую экспертизу. Но я решила идти на работу — по четвергам у нас в поликлинике конференция. Второй раз в полицию я пошла с Еленой Аркадьевной Назарьевой, заместителем главного врача по охране материнства и детства.
В отделе МВД России по Кронштадтскому району:
«Пусть это будет самая большая неприятность, которая с Вами могла случиться. Мои сотрудники вели себя на основании закона, и могли задержать Вас на двое суток. На расследование по горячим следам даётся три часа. По форме — грубо, по существу — правильно», — примерно такие слова сказала Екатерине Николаевне Фёдоровой начальник ОМВД России по Кронштадтскому району Светлана Юрьевна Филиппова, которая в дни подготовки материала находилась в Москве и не могла лично прокомментировать ситуацию. В этот день, 28 февраля, появились и другие версии произошедшего.
Екатерина Николаевна Фёдорова:
— Оба родителя находились дома: мама с ребёнком, а папа ходил по коридору. Дверь в ванную была открыта. Я попросила полотенце. У ребёнка не было температуры, ринит. Больничный не требуется — мама не работает. Справка тоже ни к чему — девочка не посещает детский сад. Я пригласила на приём — сказали, что не придут. Зачем я там была нужна? Зачем-то нужна. Только не как врач.
Светлана Алексеевна Сабуркина:
— Мы все, я, дети, родители, так радовались, что пришёл молодой современный доктор. Открытая душа, с улыбкой, с подходом к людям. Теперь она не улыбается и не может работать. В среду я развела детей на приём по другим участкам, в четверг адреса нашего участка обошли другие доктора. А у Екатерины Николаевны — мысли об увольнении. Я работаю на участке уже 19 лет — у нас никогда такого не было. Меня возмущает, что папа, с такой лёгкостью заподозривший врача в краже во время домашнего приёма, стоматолог — человек, к которому также ходят лечиться. Я не знаю, как правильно называется подобное деяние, но считаю, что это клевета. Нельзя так поступать с людьми. И сотрудники полиции тоже не правы. Мой муж 10 лет работал участковым милиционером. Он говорит, что надо верно оценивать обстановку и понимать, с кем ты разговариваешь. И я считаю, что это не тот случай, когда надо прерывать приём.
Екатерина Николаевна Фёдорова:
— Мне говорят, такая наша работа. Какая такая наша работа? В понедельник, 25 февраля, с последнего адреса ушла в половине одиннадцатого… Зачем мне такая работа? Я не хочу привыкать к тому, что любой может меня оболгать. Уверена, что волна всё равно будет.
Маргарита Николаевна Дубровская, заведующая педиатрическим отделением:
— Обвинили совершенно напрасно. Это клевета. Ситуация неприятная и болезненная — за 40 лет, что я работаю, такого никогда не было. Кронштадт — город маленький, сейчас все будут говорить, что обвинили, что украли. У неё настроение уволиться, хотя мы все говорим, что всё пройдет. Правда выплывет. Найдутся эти кольца. Уже и сейчас люди говорят, где эти кольца. Я лично знаю доктора. Есть масса других способов разобраться в ситуации. Должна быть коллегиальность. А если ты не веришь мне, доктору, а я не верю тебе, тоже доктору, — как же тогда жить? Когда я пришла в полицию, а пошла следом, едва Екатерину Николаевну посадили в машину, эти молодые люди, сотрудники полиции, вели себя корректно. Они говорили, что такова их работа. Они должны проверить. Наверное, должны проверить. Но не в такой форме.
Екатерина Николаевна Фёдорова:
— Собираюсь писать жалобу в прокуратуру и подавать иск в суд на возмещение морального ущерба. Когда я увидела лица наших врачей на конференции, послушала, что они говорят, то поняла: это не лично моё дело, а всех нас. Нас девять участковых медсестёр и восемь педиатров — любого из нас могут оболгать.
Марина Александровна Соловьёва, участковый педиатр:
— Ситуация шоковая потому, что мы даже предположить не могли, что такое можно случиться. Мы не привыкли думать о людях плохо. Подставить доктора и сказать, что было так и так. В семье, где есть дети, всё может быть. Помнится случай, когда мама подумала, что ребёнок проглотил серёжки. Его отвезли в детскую больницу на Литовскую, обследовали, а потом выяснилось, что серёжки убрал папа от греха подальше.
Совсем недавно, в декабре, другая мама подумала, что оставила сумку в нашем кабинете во время приёма. Тоже приходили сотрудники полиции. Сначала позвонили и договорились встретиться за полчаса до начала приёма. Всё выяснили — инцидента не было, срыва работы не было. И мама потом припомнила, что забыла свою сумку в другом месте.
Елена Аркадьевна Назарьева, заместитель главного врача по охране материнства и детства:
— Все наши врачи уверенно и надёжно работают. Неужели, врач идёт на адрес по вызову к больному ребёнку, чтобы украсть? Папа — сам врач и, думаю, прекрасно понимал, на кого он пишет заявление. Разберись сначала в своей семье, а потом пиши. Мы работаем на виду. Всегда разбираем в коллективе все свои ошибки, которые, как и в любой работе, случаются. Но такое! Теперь каждый врач, прежде чем идти в ванную, будет задумываться: а стоит ли ему мыть руки, и нет ли рядом хозяйских вещей, а то обвинят.
Стрессовая ситуация была у всех. Каждый представил себя на месте Екатерины Николаевны. Каждый почувствовал себя беззащитным. Врач идёт к ребёнку на любой адрес. Врач идёт один, медицинская сестра идёт одна. На свой страх и риск, не зная, что его ждёт — может попасть и на особо опасное заболевание. Бывает, мама и папа встречают в нетрезвом состоянии и агрессивно настроенные. Случались и сложные моменты. Например, когда вызывают к здоровому ребёнку, желая получить освобождение от работы. Или в доме собака, и родители отказываются её запирать в другой комнате. Почти каждый год наших врачей кусают хозяйские собаки.
Теоретически, если доктор знает, что идёт в неблагополучную семью, он может пригласить участкового уполномоченного. Но у нас никогда такого не было. Врачей в обществе уважали. То, что произошло у нас в конце февраля, говорит о том, что отношение к медицинским работникам изменилось.
Первые два дня после происшествия Екатерина Николаевна не могла работать, всё валилось из рук. Но, видя нашу поддержку, немного успокоилась. Однако нам придётся перевести её на другой участок, надеюсь, что до увольнения по собственному желанию, дело не дойдет. Доктор, молодой грамотный, с желанием работать, с добрым отношением к своим пациентам. Многие мамы признавались в том, что им нравится Екатерина Николаевна. И получить такую пощёчину! Это пощёчина всем нам.
Николай Петрович Сучков, заместитель начальника ОМВД России по Кронштадтскому району:
— Да, действительно, заявление о краже было, проводилась проверка в рамках закона. Нарушили какие-то этические нормы сотрудники полиции или не нарушили, пока сказать не могу. Гражданка Фёдорова написала жалобу, и эта ситуация сейчас рассматривается. Решение пока не принято. Возможно, что вопрос будет вынесен на комиссию по этике. Согласен, что нужно учитывать психологию лиц, с которыми работаешь.

ОТ АВТОРА:
Врачи и медсёстры так ярко рассказали о своей боли по поводу сложившейся ситуации с золотыми кольцами, что их рассказы можно было бы оставить и без комментария. Но один комментарий всё-таки напрашивается. Обратите внимание: кто выполняет трудную, опасную, квалифицированную, но не очень хорошо оплачиваемую работу? Женщины. Кто подозревает и грубо проверяет подозрения? Мужчины. Что-то не так в наших гендерных отношениях, бабоньки! С праздником вас, дорогие мои, с Женским днём!

Надежда РЫБАКОВА

О зарплате врачей
В отчётном докладе и. о. главы администрации Кронштадтского района Надежды Геннадьевны Самохиной, который состоялся 20 февраля на встрече с общественностью Кронштадтского района, прозвучало, что средняя заработная плата кронштадтского врача в 2013 году составила более 37 тысяч рублей. По детской поликлинике, как выяснилось, эта цифра ниже — всего 28 тысяч рублей. По факту: зарплата участкового врача с дежурствами и совмещениями не дотягивает и до 30 тысяч рублей. Во время эпидемического подъёма, когда интенсивность труда возрастает более чем в два раза, зарплата остаётся неизменной.