Трёхэтажный жилой дом на Гусева, 4 считается памятником архитектуры. В списке вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность, утверждённом КГИОП 20 февраля 2001 года, он значится под номером 879. Дата постройки здания доподлинно неизвестна, как и имя его архитектора. Указано лишь, что этот дом возведён во второй половине XIX века. Его техническое состояние в начале нулевых назвали средним…

Всё тленно в этом мире

Среднее техническое состояние — это значит, удовлетворительное… Хотя жильцы дома на Гусева, 4 так никогда не считали — ни сегодня, ни 10 лет назад, ни даже 20. Провисающие потолки, исчерченные сквозными трещинами стены, на которые ставили маячки ещё в 91-м, обсыпающаяся громадными кусками штукатурка, крыльцо, проваливающееся в дыры на асфальте, дышащий на ладан двухэтажный дровяной сарай — «галдарейка», полностью прогнившая и давно никем не использующаяся. Когда в доме провели горячую воду, прачечную на первом этаже дровяника закрыли. С начала 80-х «галдарейка» тлеет… Хотя, возможно, именно благодаря ей дом на Гусева, 4 сделали памятником. Но за памятниками принято следить, не так ли?

— Снести бы эту деревянную рухлядь, ведь дети так и норовят залезть на неё, но беда в том, что этого нельзя сделать, — говорит Николай Квашенко из 3-й квартиры, — потому что завалится наш подъезд. Так заключили специалисты, обследовавшие дом в 1992 году. Сараи с двух других сторон дома тогда разрешили убрать, а этот остался бельмом на глазу. Из-за него, кстати, стена подъезда покрыта плесневым грибком, который выступил уже через два месяца после прошлогоднего ремонта в нём. Зачем тогда вообще подъезд трогали, непонятно. Ведь причину извечной сырости, находящейся за стенкой, не устранили…

Николай Минович говорит, что недавно в доме починили крышу: заменили гнилые лаги, перестелили кровлю. Но это всего лишь капля в море.

— У нас и других проблем навалом, которые жилищники, к сожалению, решать пока не торопятся, — объясняет он.

Соседи Николая Миновича, Елена и Дмитрий Иваненко, живущие квартирой ниже, больше всего переживают за то, что скоро наступит день, когда их потолок обвалится.

— Я приехала сюда жить в 78-м году, — рассказывает Елена Леонидовна. — Моя мама, маляр-штукатур по профессии, помогала мне делать ремонт в квартире. И она заметила, что потолки провисают. У нас ведь деревянные перекрытия. Не рассчитаны они на столь долгую службу. К примеру, когда маленький внук Николая Миновича бегает по квартире, у нас посуда в серванте дребезжит и стены трясутся.

Стены — разговор особый. Чтобы из них не дуло, жильцы заклеивают трещины ковролином, а поверх — обои. Но всё равно в квартирах сыро и сквозит.

— А когда в 2000-м моя дочь рожала внука, в её комнате обрушились обои и штукатурка одной из стен, — продолжает Елена Леонидовна. — За ними я обнаружила два покрытых копотью углубления. Видимо, когда в 64-м дом реконструировали, не удосужились даже зацементировать следы печного отопления… Хорошо, что в момент обрушения дочка с малышом были в роддоме.

— Я не могу дома сделать хороший ремонт, — сокрушается Николай Минович. — Окна мне ни одна фирма не берётся поменять, потому что все боятся, что стены обвалятся, когда по ним стучать начнёшь. Ржавые батареи, изношенные трубы и проводка, из-за которой стены то и дело бьют током… Так во всех соседских квартирах!

А ещё проблема — восемь канализационных люков во дворике П-образного дома. Из них воняет. А тот, что располагается возле крыльца одного из двух подъездов, скорее всего, разрушен. Потому что под асфальтом — пустота. Её можно разглядеть в дырах возле нижней ступеньки крыльца. Так что будет куда лететь, если оно обвалится.

Смущает и помойка напротив дома. Не потому, что портит вид из окна. А потому, что во время дождя всё течёт внутрь маленького двора и там образуется гигантская лужа. Плюс запах и шум… Кроме того, у жильцов дома на Гусева, 4 есть и другие замечания, все они запечатлены на фотографиях, которые они отправили вместе с письменными обращениями в администрацию и районные жилищные службы, а также принесли в редакцию «КВ». Заодно нам показали сохранившееся заключение об обследовании технического состояния несущих конструкций, которое было дано в 92-м сектором технических изысканий МКП-4 и институтом «ЛенжилНИИпроект».

В нём сказано, что уже тогда был установлен физический износ здания на Гусева, 4 первой категории, а моральный износ — четвёртой. В 92-м дом был отнесён к первой группе зданий, проведение капремонта в которых нецелесообразно, так как они подлежат сносу… В связи с этим три квартиры первого этажа расселили. Но вскоре в них прописались новые жильцы и вместе со «старожилами» начали терпеть и ждать. Аварийный дом стоит нетронутым уже десять лет.

Смысл делать стены, если рухнет потолок?

В конце 2011 Николай Квашенко и Дмитрий Иваненко от лица всех своих «товарищей по несчастью» обратились в Жилкомсервис с просьбой провести капитальный ремонт дома на Гусева, 4. И получили ответ, что по результатам обследования экспертной организации, проведённого в 2008 году, интегральный физический износ дома составляет 31 процент. Тогда были признаны необходимыми текущий ремонт отделки лестничных клеток, дверных и оконных заполнений, капитальный ремонт крыши-кровли, в последующие годы — капремонт инженерных сетей, ремонт фасада. Подъезды и кровлю, как говорилось выше, отремонтировали в 2011-м.

Обслуживающая организация напомнила жильцам Гусева, 4, что органом управления многоквартирным домом является общее собрание собственников помещений в доме. В его компетенцию входит и принятие решения о необходимости ремонта общего имущества дома. Также людей проинформировали, что пока действует программа софинансирования капремонта, собственники будут оплачивать 5 процентов сметной стоимости работ, а всё остальное — государство.

Жители Гусева, 4 решили ковать, пока горячо. 31 января 2012 года провели общее собрание, протокол которого отнесли в ГУ ЖА. В нём говорилось о необходимости провести капремонт фасада, в том числе и дровяника, электропроводки и инженерных сетей, а также об установке металлических ворот в арке со стороны улицы. Из-за того, что дом находится под охраной КГИОП, подготовка сметной документации на проведение капремонта фасада и сетей затянулась почти на три месяца, но дом всё же включили в адресную программу капремонта на 2013 год.

И тут жильцы Гусева, 4 спохватились. Ремонт фасада и коммуникаций, о которых идёт речь в документах, — это всё-таки недостаточно. А как же перекрытия и всё остальное?

— Конечно, мы не специалисты, не строители, — объясняет Елена Иваненко из 2-й квартиры на Гусева. 4. — И в протокол собрания жильцов по незнанию внесли только те пункты, которые были перечислены в письме гендиректора Жилкомсервиса С. Л. Иванова от 29.12.2011. Но мы ведь надеялись, что при проведении дефектации дома экспертами будут выявлены и другие проблемы… Какой смысл делать стены, когда может рухнуть потолок? И крыльцо, и всё остальное… Мы с соседями даже согласны уехать отсюда, если нам предоставят другое, безопасное жильё, а этот дом поставят на реконструкцию или вовсе снесут. История историей, но продолжать здесь жить страшно. Да и что за история у нашего дома? Старожилы рассказывали, что в конце позапрошлого-начале прошлого веков здесь был дом терпимости. На нижнем этаже — питейное заведение, на двух верхних — номера… Стыдоба. В общем, не дом, а сплошное бедствие.

Елизавета САДКОВА

Фото автора